Не люблю я все-таки перелеты.
Еще до командировки в Сирию, я летал лишь на пассажирских самолетах, да и то, только в случае крайней необходимости. Вертолеты не в счет, там все совсем по-другому воспринимается. Зато в жаркой арабской стране мне и на «Илюше» довелось полетать, и на «Чебурашке» и даже на Советской турбовинтовой «Анке».
Обернулся к своим людям — спецгруппа по радиационно-химической и биологической защите, дополнительно усиленная отделением спецназа, в полном составе возвращалась домой. Специальная операция по обнаружению и пресечению незаконной транспортировки отработанного ядерного топлива прошла более чем успешно. Боевики пытались переправить опасный груз через границу, чтобы в дальнейшем собрать «грязную» бомбу. Не вышло у них.
Кто-то из ребят, уткнувшись подбородком в грудь, уже спал, кто-то склонился над потертой книгой, выменянной на базе. Мерный шум, издаваемый двигателями, действовал успокаивающе, да и осознание того, что дом все ближе, способствовало хорошему настроению. Немного потрепали нам нервы — два борта ушли без нас, причем полупустыми. Пришлось с начальником службы потолковать по душам… К счастью тот оказался понимающим мужиком.
Мы только что взлетели с «Химок», поэтому сейчас самолет набирал высоту, одновременно делая крюк над побережьем, минуя «серую» зону.
— Подполковник Семенов! Пройдите в кабину пилотов, для вас срочная информация!
— Ну что еще… — пробурчал я, едва услышал искаженный внешним шумом голос второго пилота.
Нехотя поднялся, накинул бушлат. Хоть «Илюша» и считался грузопассажирским, отсек еще не прогрелся и было прохладно. Двинулся по направлению к кабине, бойцы дружно поджали ноги, пропуская меня вперед.
В центре лежала целая груда нашего оборудования, рюкзаков с экипировкой, личные вещи. Помимо этого в «довесок» нам накинули массу списанного инженерного снаряжения, которое нужно было закинуть в Москву. Как старший офицер, я не возражал. Сам, не один десяток раз, сталкивался с необходимостью срочно доставить в ту или иную точку какую-нибудь посылку. Только не в воздухе, а на колесах по суше.
Поднялся по короткой лестнице, дернул на себя алюминиевую дверь.
Оказался в коротком техническом проходе. Бортовой техник тут же откатился на трехколесном поворотном стуле назад, смерил меня взглядом и жестом указал на свои уши, затем на висящие на боковой стенке темно-зеленые наушники.
Кивнул ему, быстро нахлобучил устройство на голову.
— Товарищ подполковник… — ко мне обернулся второй пилот в звании капитана, держа в руках планшет с торчащими оттуда листами бумаги.
— Алексей, — я прервал его на полуслове, опуская ненужные формальности. У «сухопутных» с летчиками всегда была негласная договоренность, которую нужно было либо соблюдать, либо сразу же опустить. Я не отличался чрезмерной гордостью, возраст уже не тот. Да и самолюбием не страдал. Это когда был лейтенантом, другое дело — если можно перед кем-то покрасоваться, то почему нет? Особенно перед молодыми девчонками, мечтающими о парнях в офицерской форме. Но с тех пор прошло уже почти двадцать восемь лет.
— Алексей, ситуация следующая, — голос летчика вернул меня к реальности. — Только что по закрытому сегменту сообщили, что на севере случайным образом были обнаружены неизвестные радиоактивные элементы, которые представляют серьезную опасность. Ближе вас никого нет. Командование объединенной группировки войск требует направить вашу группу туда. Лететь минут сорок, сядем в «Камышлах».
— Ну, замечательно, — недовольно процедил я, осознавая, что полет домой накрылся медным тазом. Последнее время, подобное происходило с завидным постоянством.
Сложность состояла еще и в том, что специальная группа, вроде моей — редкость. Специальность радиационно-химической и биологической защиты конечно востребованная, но только не в Сирии. У местных даже нужного оборудования нет, да и пользоваться им нужно уметь. Естественно, отказываться нельзя — мало ли на что там наши ребята наткнулись. Для борьбы с Российскими Вооруженными Силами и Сирийскими Демократическими Силами, боевики используют любые методы, порой даже самые грязные.
В эту часть республики мы попали впервые.
— Опасный район? — поинтересовался я.
— Тройка. Может чуть выше.
— А вы там вообще сесть сможете? «Илюша» не маленький, — насколько я знал, взлетные полосы в «Камышлах» короче стандартных, предназначены лишь для малой и средней авиации. Да и общая обстановка там только недавно стабилизировалась. Курды постоянно провоцируют турецкие войска, иногда достается и нашим.
— Да куда мы денемся, подполковник? — в разговор вмешался командир самолета, он же первый пилот.
— Тогда добро! — кивнул я, затем направился обратно.
На душе было как-то погано. Скрывать не стану, я уже отчетливо представлял, как встречаю свою семью, как поднимаю и сажаю на шею трехгодовалого внука. Думал о том, чтобы собраться на даче, пожарить шашлык, а заодно и шампиньоны. Я их мариную просто мастерски — во рту тают… Эх!
От досады легонько ударил кулаком по двери. Спустился по лестнице вниз, вернулся к своим. Видимо, у меня на лице все было написано, потому что мой заместитель, майор Ветров тут же задал вопрос, почти прокричав его:
