Пожалуй, никогда еще старое болото, надежно укрытое в непролазной лесной чаще, не могло похвастаться таким обилием людей, скопившихся чуть ли не в самой его середине. Впрочем, правильнее было бы сказать – бывшее болото, поскольку процесс по его осушению близился к завершению и оставалось всего ничего, чтобы оно перестало существовать. От силы неделя, и мощные насосы завершили бы свое дело, но в этот солнечный летний денек они угрюмо молчали в ожидании того, что их наконец-то включат. Молчали и находившиеся там люди, настороженно разглядывая загадочный густой туман, угрюмо клубившийся перед ними.
Само болото особой радости от этого скопища тоже не испытывало. Более того, судя по мрачному пепельно-седому туману, заполонившему чуть ли не всю уже осушенную полянку, болото явно выказывало свое нерасположение, а если прислушаться к боязливому перешептыванию рабочих, то не только выказывало, но и успело наглядно продемонстрировать на деле...
– Слышь, Петрович, а Алеха так и не сыскался?
– Сам, что ли, не знаешь... Как ушел ночью по нужде, так и с концами.
– А может, он и не потонул вовсе. Он же все к той кудрявенькой, что в деревне, клинья подбивал. Так, может, он у ей и заночевал? – не унимался молодой парень в яркой оранжевой спецовке.
– Ага, у бабы,– передразнил его сухопарый мужчина в годах.– Не-е, не зря местные про это болото такие страсти рассказывали. Я-то поначалу думал, что пугают, а теперь вижу, что тут и впрямь нечисто... Веет от него чем-то...
– А что за страсти-то, Петрович? – жадно уставился на него парень.
– Да рассказывали, будто в этих местах сатане кланялись да чертей вызывали. А еще с дьяволом в обнимку скакали, прости меня господи, и как раз вокруг того камня, который три дня назад наружу вылез. Потом всевышнему надоело, он осерчал и плюнул на них, чтоб они потонули.
– Я в сказки не верю,– насмешливо хмыкнул парень.
– Сказки? Ну-ну,– проворчал Петрович и ехидно предложил: – А ты, коль такой смелый, возьми да сходи туда. Вон он как шевелится – не иначе таких героев, как ты, ждет.– И легонько подтолкнул парня вперед.
Тот, несмотря на то что до ближайших языков тумана оставалось не меньше полусотни метров, сразу же испуганно попятился.
– Я ж не то имел в виду,– запротестовал он.– Просто оно, скорее всего, как-то научно объясняется, без чертовщины. Вон на небе ни облачка, а тут туман, и уже третий день. Козе понятно, что какие-то подземные аномалии, например, газы неизвестного состава.
Мужчина мрачно покосился на парня и насмешливо хмыкнул:
– Газы, говоришь? Ну-ну. Пусть будут газы. Только я тут ни дня не останусь. Нынче же расчет затребую, и только меня и видели. Благо, что хозяин приехал – вот пусть он сам, коль ему неймется, его и осушает до конца вместе с такими орлами, как ты, а я пас.
– А кто из них хозяин-то?
– А вон тот, светло-русый, который пацана за руку держит,– кивнул Петрович в сторону отдельно стоящей четверки, расположившейся всего в трех метрах от извивающихся языков странного тумана.– Россошанский его фамилия. А второй, наверное, компаньон.
Двое мужчин лет сорока в это время о чем-то вполголоса переговаривались друг с другом. Один из них, как раз светло-русый, действительно держал за руку мальчика лет четырех. Изредка в их разговор встревал совсем молодой парень лет двадцати с небольшим, внешне похожий на одного из собеседников. Внимания на рабочих они не обращали, поглощенные лицезрением тумана.
– Кстати, бригадир, когда камень наружу вышел, говорил, что хозяин насчет него предупреждал, потому и ограждения сразу поставили.– И Петрович, понизив голос до заговорщицкого шепота, добавил: – А раз заранее знал, получается, что он и сам тоже из этих. Ишь совещаются,– протянул он,– не иначе как думают, сколько надбавить, чтоб мы в этом проклятом месте остались. Только я и за тройную цену не соглашусь – жизнь дороже. Ладно, я так понял, что никаких работ не будет, так что пойду посплю малость.– Сплюнув, он двинулся в сторону вагончиков, стоящих поодаль, метрах в двухстах.
Остальные, словно по команде, тоже подались следом – не ждать же, когда хозяева договорятся о возможной прибавке к зарплате.
Но Петрович ошибался. Разговор был вовсе не о ней. Двое мужчин беседовали совсем о другом, не имеющем никакого отношения ни к деньгам, ни к продолжению работ.
– И чего ты добился, Костя, раскопав это место? – осведомился тот, кого Петрович окрестил компаньоном Россошанского.– А я ж тебя сразу предупреждал: не вороши старое. И главное – зачем? Или ты вознамерился отправиться еще в одно путешествие?
Константин устало усмехнулся:
– Знаешь, Валер, я и сам до недавних пор не понимал, зачем мне это нужно. Наверное, чтоб просто еще раз все себе напомнить.
– Как говорил Еврипид, приятно вспомнить пережитые несчастья,– встрял в разговор молодой парень.
– Молодец, философ.– Россошанский одобрительно хлопнул его по плечу.– Не зря пять лет штаны в институте протирал. И впрямь приятно. А что до путешествий, то в этом месте и тогда ходу никуда не было. Здесь ведь только сила жила, вот я и подумал: вдруг она и поныне действует. Чем черт не шутит – авось и удастся вновь свой перстень на удачу наколдовать. Ну и чтоб определиться до конца – тоже. Ведь десять лет с тех пор прошло, а я все нет-нет да и подумаю о том, как я некогда...– Он мечтательно вздохнул и грустно улыбнулся.– Говоришь, вознамерился отправиться? Если бы ты спросил об этом еще неделю назад, то я бы не смог ответить ни да ни нет, потому что сам не знал.
