Навстречу звездам

СВЕТОВАЯ полоска медленно ползла по шкале приемника. Эфир по-воскресному был наполнен до отказа. При малейшем смещении полоски из динамика вырывались звуки новых станций: слова, музыка, потом снова слова, но уже на другом языке. В последние известия вмешивались фокстроты, внушительная речь обозревателя прерывалась опереточной арией. Наконец, полоска доползла до отметки 25,7 метра и остановилась. Из приемника поплыли величественные звуки органа — католическая радиостанция передавала богослужение.

Человек, сидевший у приемника, начал задумчиво постукивать по столику небольшим камертоном. Когда с его тоном совпадали звуки органа, камертон отзывался на высокой ноте, и человек ставил на бумаге значки. Продолжительные звуки он отмечал черточками, короткие — точками. На листке появился телеграфный текст. Музыка кончилась. Человек выключил приемник и прочел:

Человек тщательно сжег листок и решительно снял телефонную трубку.

— Технологический отдел? Здравствуйте, Иван Николаевич. Это я говорю. Я только что проверил рабочие чертежи и вижу — вкралась ошибка. Не указаны гнезда для втулок у основания кадмиевых стержней. Да, надо выточить Какое назначение? Чисто конструктивное. Но мы не имеем права на ходу изменять проект. Пожалуйста, Запишите размеры…

С утра 24 июля 1977 года к Тушинскому аэродрому устремились из Москвы потоки людей. И хотя старт был назначен на 21.00, уже к шести вечера толпы зрителей заполнили все пространство вокруг обширного поля, огороженного металлической изгородью.

В самом центре этого поля высилась белая трубчатая башня, а внутри нее опираясь на хвост стояла ракета. Сейчас она была похожа на гигантский наконечник етрелы, в котором сама ракета занимала только небольшую часть острия. А все остальное было предназначено для старта И продолговатое тело «стрелы», и длинные скошенные под острым углом назад крылья, и расположенные на них мощные стартовые двигатели — все это должно было отпасть и опуститься на парашютах, как только будет набрана достаточная скорость.

Развешенные повсюду на столбах алюминиевые репродукторы-»колокольчики» повторяли зрителям пояснения радиодиктора:

— Сегодня будет дан старт первому в истории человечества межпланетному кораблю, который поведет в пространство не радиолуч, а человек. Корабль облетит вокруг Марса, выполнит подробную съемку этой планеты с близкого расстояния и, не производя посадки, вернется обратно на Землю ровно через год, 24 июля 1978 года Право вести ракету правительство предоставило руководителю группы конструкторов Андрею Петровичу Ильину.

Ракета оторвется от Земли с помощью стартовых жидкостно-реактивных двигателей. За пределами атмосферы начнет работать атомно-реактивный двигатель межпланетного корабля. В нем за счет энергии урана будет нагреваться аммиак. Раскаленные газы с температурой в несколько тысяч градусов, вытекая через дюзы, будут толкать ракету в противоположном направлении. Следует сказать, что запасы жидкого аммиака составляют 89 процентов взлетного веса корабля, а корпус, баки, двигатель кабина, инструменты и жизненные припасы — только 11 процентов.

Зрители слушали со вниманием. Сквозь толпу, как влага через фильтр, просачивались мальчишки и собирались у изгороди. Изгородь, а также дорога, ведущая к стартовой башне, были густо оцеплены милицией. И это была очень разумная мера.

День старта вообще был тяжел для милиции. Начальник Тушинского отделения, охрипший и распаренный, жаловался по телефону:

— Я бы, понимаешь, этих научно-фантастических авторов привлекал бы согласно Уголовного кодекса. Портят юношество, понимаешь. Что ни повесть, или роман, у них там обязательно заяц. На Марс ли, понимаешь, под воду, или там, как говорится, в недра Земли — везде у этих авторов заяц. Да еще к тому же и пионер. Для развлекательности, чтобы ей пусто было. И что мы теперь имеем по ведомости на сегодняшний день? С электропоездов, с самолетов, автомашин и прочего транспорта, прибывающего в Москву, снято зайцев — 18 650, при попытке проникнуть через загородку к ракете задержано 785 Одного, понимаешь, из дюзы вытащили. Лет 12, в коротеньких штанишках, в портфеле — компас, термос и две булочки. В космос, понимаешь, собрался «Ты, — говорю, — дурачок куда пoлeз? Ведь сгорел бы.» Молчит, плачет. Просто бедствие.

Между тем в небольшом домике, на краю аэродрома, шли последние приготовления. В одной из комнат лежал, полузакрыв глаза, сам Андрей Петрович Ильин — невысокий, худощавый и черноволосый человек.

В комнату заглянул председатель стартовой комиссии. Ильин порывисто приподнялся.

— Что, пора?

— Нет еще, Андрей Петрович, лежите, голубчик.

— Да не могу я лежать. Загнали меня сюда врачи, уложили на койку и приказали не волноваться. Так хуже волнуешься. Что там делается? Атомное горючее загрузили?

— Скоро начнем загружать. Решили в последний раз осмотреть ракету. Все таки, знаете… Сейчас там внутри все ваши помощники Сергейчук, Браге и Рюмин — по принципу взаимного контроля. Вы не возражаете?