На юге Карибского моря пассат дует так добросовестно, что там редко услышишь название стран света, островитяне говорят: «Жить на подветренной стороне» или «Отправиться в гости к тетке в наветренную сторону». На всех островах, кроме самых маленьких, наиболее скалистых и наименее населенных, дороги проходят вдоль берегов, обдуваемых ветром, и называются наветренными дорогами.
Я привык к этому названию, полюбил его, да и получилось так, что написанная мною книга была задумана во время странствований по побережью Карибского моря, где лучшие берега — наветренные. Чистые и высокие, намытые прибойной волной, они служили мне дорогами, по которым я путешествовал. И это были хорошие дороги!
Если, находясь в тропиках, вы не ощутите их прелести — поезжайте в наветренную сторону, туда, где пассатный ветер вторгается на сушу. Оставьте вашу автомашину, скажем, в бухте Маракас, в северо–западной части Тринидада, и отправляйтесь пешком по чудесному берегу или же подымитесь на высоты северного берега Ямайки, и вы увидите пейзажи, которые я считал вымыслом в те давние дни, когда мне их показывали в стереоскопе.
Пойдите по наветренной дороге на острове Тобаго из Скарборо в Спейсид, и, если море не сердится, переправьтесь на лодке на Малый Тобаго и полюбуйтесь на райских птиц.
Отправляйтесь по морю на запад от Гаваны и, повернув под ветер возле Баракоа, остановитесь в узкой морской бухте около маленького ресторана, чтобы попробовать rabir‑rubias[1], поджаренных на оливковом масле. Найдите ту часть поселка, где в скалах возле маленьких домов вырублены бассейны, наполненные чистейшей водой, и где по соседству с людьми, словно доверчивые куры, обитают черепахи–логгерхеды.
Отправляйтесь из Пуэрто–Лимона в горы Коста–Рики, взбирайтесь на вершины и отроги и любуйтесь узкими полосками поросших пальмами берегов.
А если вы окажетесь на острове Большой Кайман, да к тому же еще в июле, когда заросли кустарника, заполонившие середину острова, поглощают ветер прежде, чем он долетит до Джорджтауна, и раньше, чем принесенные им москиты останутся в тенистых местах, если вы попадете туда в дни, когда остров оставлен на произвол жестоких лучей солнца и весь этот край перестает быть прекрасным, тогда отправляйтесь по дороге, ведущей в наветренную сторону, — и вскоре вы ощутите разницу.
Для этой поездки наймите такси. Оно есть у Джорджа Поттера, а также у золотистоволосой женщины, которую прозвали «Жимолость». Подбросьте монету — и, может быть, жребий выпадет на долю Джорджа. Вероятно, его жена только что вернулась с островов здешней бухты, куда она плавала на «Кацике», а на обратном пути свирепствовал такой шторм, что для облегчения суденышка пришлось выбросить за борт кухонную плиту. Джорджу захочется взять с собой жену, он вам этого не скажет, но это будет соответствовать его желаниям. Потом оглушительно загалдят ребятишки, которым тоже хочется ехать, и вам придется разделить место с шестью членами семьи Джорджа. Но все они такие веселые, и их так мало беспокоит теснота.
Однако не радуйтесь преждевременно. Теперь у вас появится новая забота — поиски прохлады. Но старайтесь не думать о ней, забудьте об отчаянной жаре и наслаждайтесь так мало известным людям спокойным очарованием здешних мест. Наслаждайтесь вволю, ведь здесь этим не торгуют, и вообще на Большом Каймане никто не пытается вам что‑либо продать.
Сделайте две остановки прежде, чем вы расстанетесь с «Железным берегом», как здесь называют ржаво–коричневую скалу на обдуваемом ветром выступе острова. Сначала остановитесь возле кладбища, где море приносит воду и уносит ее из небольшого, высеченного в скале бассейна, увлекая за собой живущий в нем молодняк черепахи–биссы и выплескивая его на солнце. И тогда посмотрим, хватит ли у вас сил оторвать глаза от пятицветного огня, которым переливаются лучистые панцири черепах. Вторую остановку сделайте у маленькой верфи, чтобы посмотреть на то, чем издавна славятся кайманцы, и вы увидите, как старинные традиции сохраняются там, где создаются строгие, словно изваянные, лодки, выдолбленные из красного дерева. Посмотрите внимательно, потому что это остатки истинно великого!
Теперь вы можете начать семимильную поездку в наветренную сторону. Однако не торопитесь и, когда услышите трубный глас раковины, остановитесь и присмотритесь, чтобы запомнить, как по белой каменистой дороге едет долговязый, загорелый и босоногий человек в широкополой соломенной шляпе и как шуршат колеса его велосипеда. Каждые полминуты он продолжительно и однозвучно трубит в раковину, возвещая о том, что в привязанной к седлу корзине имеются ракушки и барабульки. Это именно то, что вы искали. К тому же на двери маленького магазина, стоящего у раскаленной дороги в том месте, где кончается поселок, начерчено мелом, совсем как на доске расписания поездов на маленькой железнодорожной станции:
ТОЛЬКО ЧТО ПОЛУЧЕНЫ
Бататы
Лук–порей
Свежие устрицы
