Болан не видел противника, укрывшегося в темноте, но чувствовал его зловещее присутствие. С момента посадки на паром в Кале ощущение грозной опасности не покидало его ни на миг и угнетающе давило на психику в течение всей переправы через Ла-Манш, вплоть до высадки в Дувре.
Мак не сомневался, что его ожидали. Уж слишком легко ему удалось покинуть французский берег. А таможенный досмотр на английской стороне оказался необычайно поверхностным, подчеркнуто небрежным. И вот он в Англии…
Интуиция подсказывала Маку, что им крутили, как марионеткой, и в результате таинственных махинаций он оказался здесь — на берегу «туманного Альбиона». Сомнения Болана переросли в уверенность: враг был здесь и ждал его.
Расстегнув пиджак, Болан проверил, легко ли извлекается пистолет из кобуры, и, передернув затвор небольшой «беретты», дослал в ствол 9-миллиметровый патрон. Он чувствовал, что его ожидание подходит к концу.
Болан сбавил шаг, и толпа пассажиров с парома тут же обтекла его со всех сторон и потянулась дальше к выходу с причала. Выигрывая драгоценное время, Мак старался правильно оценить обстановку и найти пути отхода. Осмотревшись, он вышел из пустой тени и, снова смешавшись с толпой туристов, неторопливо пошел к поезду. Сзади в темноте тут же раздались чужие шаги. Особенный слух Мака подсказал, что его вели два человека. Они ускоряли и замедляли шаг в зависимости от темпа ходьбы Болана. Мак продолжал идти к выходу с причала и скорее почувствовал, чем увидел, присутствие еще двух человек — по одному с каждой стороны. Его окружали и отрезали путь к отступлению. Где-то впереди его тоже поджидали. Враг тщательно подготовился к встрече и выбрал для нее такое место, которое не давало загнанной дичи никаких шансов на спасение.
Болан глубоко вздохнул и решил действовать: он резко развернулся и пошел влево. Противник немедленно среагировал на его маневр. Позади прозвучала негромкая команда, впереди раздались быстрые шаги, и кто-то занял опустевшее место на первом фланге. Расстановка фигур произошла быстро и уверенно, словно рокировка на шахматной доске.
Момент для атаки наступил, еще минута промедления — и такая возможность больше никогда не представится. Но, прежде чем перейти к делу, необходимо было опознать противника. Болан еще никогда не стрелял в полицейских и не собирался этого делать сейчас. Прямо перед ним возвышалась осветительная мачта: и без того слабый свет фонаря растворялся в косматых лохмотьях тумана, наплывавшего со стороны моря и густевшего прямо на глазах. Болан остановился в круге света и закурил, прислушиваясь к каждому шороху. Чуть успокоившись, он заметил краем глаза вокруг себя какую-то суету и понял, что противник пытается восстановить нарушенную им и, видимо, заранее продуманную диспозицию. Болан быстро вышел из-под фонаря, продолжая прислушиваться к вновь раздавшемуся позади него стуку каблуков.
Пора! Он щелчком отбросил в сторону зажженную сигарету и сунул руку за пазуху, нащупывая ребристую рукоять «беретты». Прикосновение к теплому металлу пистолета прибавило Маку уверенности. Молниеносно развернувшись вправо, он бросился на сырой асфальт причала и приготовился к бою. На долю секунды его палец замер на курке. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы увидеть и опознать врага. Ведомый инстинктом, свойственным лишь самым опытным охотникам на крупных хищников. Болан обернулся как раз в тот момент, когда его преследователи вошли в круг тусклого света. Теперь все стало на свои места. Состав комитета по встрече больше не вызывал никаких сомнений — «добро пожаловать» явились сказать ему старые «друзья» — мафиози.
За несколько часов до посадки на паром. Болан переделал спусковой механизм «беретты», и теперь достаточно было лишь слегка прикоснуться к курку пистолета, чтобы кучно положить пули в цель, удаленную на расстояние более двадцати метров. Мак поблагодарил свою счастливую звезду за столь ценную мысль, вовремя внушенную ею, хотя до ближайшей цели было не более пятнадцати метров — он стрелял почти в упор. Двое гангстеров, оказавшись ближе всех, умерли, не успев даже достать оружие. 9-миллиметровые пули «беретты» попали им прямо в сердце. Болан продолжал атаку: он вскочил на ноги и метнулся в сторону, уклоняясь от вспышек, прошивших темноту прямо перед ним. Кто-то стрелял наугад, пытаясь попасть в быструю и неуловимую мишень, которой стал Мак. С каждой секундой атмосфера накалялась все больше и больше. Крутясь, как волчок, Болан понял, что противник обложил его очень плотно. Одна пуля прошила рукав плаща, вторая вырвала часть каблука — Маку показалось, будто его огрели по пятке здоровенной дубиной. Он ворвался в ряды противника, отвечая на его пальбу огнем накалившейся «беретты», 9-миллиметровые пули которой, находя свои жертвы, вырывали у них крики агонии или сдавленные стоны боли. На бегу перезаряжая «беретту», Болан столкнулся с кем-то очень большим и массивным. Сцепившись в один большой ком, они рухнули на бетон и покатились по пирсу. В нескольких сантиметрах от лица Мака оглушительно грохнул выстрел здоровенного пистолета, и пуля с отвратительным визгом ушла в ночное небо. Ударом руки Болан отбил пистолет противника в сторону, схватил его за запястья и сильно откинул от себя как раз в тот момент, когда собачка пистолета опустилась снова. На этот раз пуля жадно впилась в человеческое тело.
![Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/storage/book-covers/8c/8c5930280aa7ec8fccf281cccb9a8482874dacc5.jpg)
