— Кендра, забирай ребенка и уходи, — голос умирающего слабел с каждым сказанным словом, — сейчас здесь будут люди Харварда, они не пощадят нашу дочь.
— Алрой, я не могу оставить тебя одного, — молодая женщина смахнула катившиеся из глаз слезы, — мне некуда идти, он везде найдет нас.
— Ты сильная женщина, Кендра, — умирающий из последних сил приподнялся и вырвал торчавшую из плеча стрелу, — сейчас я открою проход в мир людей, там нет магии, поэтому Харвард не сможет найти вас. Оставишь Эстелу у дверей церкви и уйдешь, мы должны спасти дочь любой ценой, она последняя надежда Дамарис.
— Почему я не могу остаться с малышкой?
— Потому что, если Харвард все же выследит тебя, Эстелу он никогда не найдет.
Алрой, перевел дыхание, вытянул вперед руку и прочитал заклинание. В стене образовался сияющий проход, через который должны были пройти его жена и новорожденная дочь.
— Я люблю тебя, Алрой, — Кендра оставила легкий поцелуй на потрескавшихся губах мужа. Она бросила на него последний взгляд, пытаясь, запечатлеть в памяти, любимы черты. Голубые глаза уже закрылись, но Кендра навсегда запомнит их блеск, как и густую, копну шелковистых каштановых прядей.
— Прощай, любовь моя, — прошептали губы короля, прежде, чем он исчез, вслед за женой и дочерью.
Ворвавшиеся в королевские покои захватчики, увидели только окровавленную мантию и брошенную на полу стрелу. Король и королева исчезли вместе с новорожденным ребенком.
— Где они? — закричал темный маг, оглядываясь по сторонам, — Куда подевался ребенок?
— Великий маг, — маленький пухлый человек бросился к ногам Харварда, — в детской нет ребенка, и королева тоже исчезла.
— А где король? — прогремел маг, сверля черными глазами слугу, — Алрой отравлен ядом, его кровь заражена, как он мог уйти?
— Я… не могу… этого знать, — запинаясь, прошептал слуга.
— Встань, Айзек, — Харвард пересек королевские покои и взмахом руки распахнул балконные двери, — принеси мне этого ребенка, живого или мертвого!
— Да, мой господин, но где мне искать младенца? — вставая, поинтересовался Айзек.
— Это уже не мои трудности, — Харвард вышел на балкон, внизу собралась его армия и уцелевший в сражении народ королевства Дамарис.
— Люди Дамарис, — прогремел над толпой голос темного мага, — ваш король покинул этот мир и по праву рождения трон переходит ко мне! Все вы знаете историю королевства и, если последний из Брангенштейнов умрет, наследуют корону Ротмонды. Я, Харвард Ротмонд, провозглашаю себя новым королем Дамарис и с этого дня магия в моем королевстве под запретом! Если кто-то из вас посмеет колдовать, будет сожжен прилюдно на дворцовой площади!
— А как же королева и наследник? — выкрикнул из толпы молодой мужчина.
— Сейчас ты присоединишься к ним! — Харвард направил на мужчину посох, и через секунду на его месте лежала всего лишь горстка пепла, — У кого-то есть еще вопросы? Если нет, расходитесь по домам!
Кендра стояла у крыльца монастырского приюта, оставить новорожденную дочь, было выше ее сил. Материнское сердце разрывалось на части, а что если они больше никогда не увидятся? Крошка не узнает, родительской любви и будет воспитана чужими людьми, но взамен она получит, гораздо большее, — жизнь и безопасность.
Королева поцеловала дочь и надела ей на шею свой кулон, если они когда-нибудь встретятся, она сможет узнать девочку по украшению. Маленькая принцесса, сладко спала, не подозревая, какая ее ждет судьба.
— До свидания, Эстель Браун, — прошептала Кендра. — Пусть твое детство будет счастливым, а жизнь долгой. Когда-нибудь ты станешь Великой королевой, милая. Не держи зла на нас, малышка, всему виной алчность Харварда.
Услышав приближающиеся шаги, королева поставила на крыльцо корзинку и спряталась за дерево. К монастырю направлялась молодая девушка с ребенком на руках, она осмотрелась по сторонам, затем позвонила в звонок. Оставив сверток с малышом на ступенях, девушка быстро скрылась в ночи. Кендра только смогла разглядеть темные волосы и смуглую кожу беглянки. Вскоре на крыльце появилась монахиня, которая забрала детей и захлопнула дверь приюта.
Закрывая офис, Эстель проклинала неудавшийся день. Все сегодня валилось из рук, работа не клеилась, и это выбивало девушку из равновесия. Она хотела провести вечер с подругой, но как назло, телефон сел и позвонить Кимберли не получилось. Лучше бы она согласилась на встречу с английской аристократкой, которой та добивалась вот уже месяц, но Эстель, ссылаясь на занятость, отказывала ей.
Девушка вышла из издательства, перебежала через дорогу и вошла в уютное кафе, куда они всем офисом, обычно ходили на ленч. Сделав свой обычный заказ, она села за столик у окна. Разглядывая, как на город опускаются сумерки, Эстель не заметила подошедшую к ней женщину.
— Могу я поговорить с вами? — спросила незнакомка.
— Я не расположена к беседе, — Эстель бросила на женщину беглый взгляд журналиста, оценив дорогую одежду и безупречный макияж.
— Зато я расположена, тем более, что добиваюсь встречи с вами уже месяц, — она опустилась за столик напротив девушки, — думаю, вы уже догадались, кто я?
