А. и Д. Рис.
Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе
(«Энигма», М., 1999. Пер. с англ. Т. Михайловой)
Введение
ибо подобно тому как Господь прибегает к помощи нашего благоразумия
наставляя нас на путь правды, так и мы сами должны направлять свой разум
на тот путь, ступая по которому, обретем способность к постижению
таинств Его; лишь таким образом сможем устремиться наш разум,
сообразно способностям своим к постижению таинств поистине великих, а
не тех, что ограничены пределами нашего рассудка
Фр. Бэкон
В каком-нибудь приходе графства Голуэи можно встретить куда больше хороших
рассказчиков чем во всей Западной Европе. К такому выводу пришел недавно один
ирландский фольклорист Он имел в виду умение рассказывать традиционные новеллы, и
в этом смысле действительно лишь отделенные районы Ирландии и западные острова
Шотландии остаются последними прибежищами того древнего искусства в Западной
Европе. Там еще можно встретить стариков и старух, хранящих в памяти полсотни,
сотню, а то и больше истории о «давних временах» или про «жили-были», а в иных
местах люди до сих пор собираются вечерами в домах, где рассказывают такие истории
Профессиональными рассказчиками становятся обыкновенно те, кто с ранней юности
пользовался каждым удобным случаем, чтобы пополнить свой репертуар и
усовершенствовать манеру исполнения. Многие из собравшихся у очага слышат эти
истории не впервые, более, знают их наизусть, хотя сами никогда не решатся исполнять их
перед аудиторией. Впрочем, отсутствие новизны в этих старинных повестях ничуть не
мешают слушателям наслаждаться ими вновь и вновь.
Краткое описание подобного собрания в доме фермера-арендатора оставил нам в конце
прошлого века Александр Кармайкл. В изображенной им сцене обращает на себя
внимание следующее простой торфяной очаг, расположенный посреди комнаты,
множество детей в доме — маленькие девочки жмутся к коленям отцов, братьев или
родных, мальчики сидят повсюду, где нашли место, хозяин дома и члены его семьи,
равно как и зашедшие к ним соседи, заняты каким-нибудь домашним ремеслом,
например, вьют из вереска веревки для укрепления кровли, плетут корзины, прядут,
режут по дереву, вяжут или шьют, а при этом оживленно беседуют. Если случится
заглянуть туда чужаку, то ему «с присущей простому народу учтивостью» предлагают
подойти поближе и занять место рядом с хозяином дома, и именно он имеет почетное
право обратиться к хозяину с просьбой исполнить какой-нибудь рассказ.
Свой рассказ начнет хозяин,
если гость его попросит…
Рассказ этот, полный описаний ярких событий и высокого пафоса, исполнялся в манере
«простой до трагичности, драматичной, приковывающей внимание слушателей».
Здесь, в этих местах, в памяти народа до сих пор живы отголоски древней традиции, о
которой пойдет речь в нашей книге. Но прежде чем обратиться к текстам старинных
рукописей, посмотрим еще раз на хранителей той же традиции в ее устной форме В
маленькой деревушке Килриаг, что на юго-западе графства Керри, Дж Деларжи,
почетный председатель Фольклорной комиссии Ирландии (Irish Folklore Commission),
встретил в 1923 г «человека, стремящегося сохранить в своих рассказах устную традицию
ирландского народа». Это был семидесятилетний фермер рыбак Шон О'Коналл. Нам
представляется целесообразным привести здесь сделанное проф. Деларжи описание
образа жизни этого человека и особенностей его мастерства.
«Пять поколений его предков жили в этих местах <…>. Сам он покидал родную
деревню лишь однажды, когда отправился поездом на знаменитую ярмарку в город
Гиллорглин, откуда вернулся домой пешком. Он никогда не ходил в школу и был
неграмотен, по крайней мере, с точки зрения сухой официальной переписи населения
Он не только не умел говорить по-английски, но даже ни слова не понимал на этом
языке. Однако в области устной народной традиции он был одним из самых
образованных людей, каких мне доводилось встречать, и память его представляла
собой настоящую кладовую, набитую смешными анекдотами, героическими
сказаниями, пословицами, поговорками, загадками и прочими образцами устного
народного творчества, бытовавшими в Ирландии лет за триста до его рождения. Это
был подлинный художник слова, который получал искреннее наслаждение,
рассказывая свои истории, и язык его был ярок, образен и не лишен своего рода
литературности.
Бывая в тех местах, я обыкновенно навещал его по вечерам трижды в неделю. Дом его,
низкий, крытый соломой, состоял всего из двух комнат одна служила кухней, и в ней же
делалась вся домашняя работа, а в другой была спальня. Над спальней находился чердак,
