Наталия Лосева Мать поэта
Так получилось, что волею судьбы я, будучи курносой школьницей, а затем повзрослевшей студенткой, жила на одной лестничной площадке с Раисой Васильевной Кузнецовой, Матерью известного Поэта Юрия Поликарповича Кузнецова. Именно с Матерью с большой буквы, как того и заслуживает эта замечательная женщина. Жили мы по соседству в 70-е годы прошлого века в городе Тихорецке Краснодарского края, в доме 187 по улице Московской. Квартиру под номером 72 наша семья получила из-за сноса стоящего рядом частного дома. Для Раисы Васильевны соседняя 73-я квартира была долгожданным и очень желанным жильем. До этого она с двумя детьми ютилась в одной комнате муниципального частного дома по улице Меньшиковой. И вот, подняв детей и выпустив их во взрослую жизнь, Мать Поэта получила однокомнатную квартиру, в центре города, на третьем этаже.
После переезда Раисы Васильевны к дочери в Новороссийск в соседней квартире сменилось несколько хозяев, но я как сейчас помню необыкновенно звонкий, переливчатый голос этой удивительной женщины, ее заразительный молодой смех. Несмотря на тяготы прожитой жизни, она была большой оптимисткой, и именно это помогло ей выжить. От нее исходил какой-то лучезарный свет, и ее начитанность приковывала внимание окружающих. За всю жизнь мне повстречались только два таких необычайно интересных человека — это моя учительница литературы и русского языка Лобанова Лидия Лукьяновна и Мать Поэта.
Совсем недавно подсчитала, сколько лет во время нашей первой встречи было уже состоявшемуся Поэту. С большим удивлением пришла к цифре “35”! Может быть, детские впечатления бывают гипертрофированными, но наш гость казался мне тогда огромных габаритов и очень почтенного возраста. Помню, как мне пришлось его обходить, когда мама попросила принести что-то, что стояло за ним. Я чуть не пошла по мебели, чтоб не задеть Поэта.
Когда произошла первая встреча с Юрием Кузнецовым, то мой интерес к литературе в то время закончился. Закончился открытой раной, которая долго не заживала. Дело в том, что года за три до той знаменательной встречи я написала стихи — трогательные строчки о войне, благодарность нашим ветеранам за выстраданную Победу. Отослала их в редакцию “Пионерской правды”, откуда мне пришел ответ: “Девочка, пиши о том, что видишь”. Несмотря на утешения матери, все-таки была убеждена: жизнь закончилась. И она действительно закончилась на тот момент для меня как для творческого человека. Еще ранее писала рассказы, созвучные “Тимуру и его команде”, даже пробовала — в свои-то годы — написать роман (!), но после того злополучного письма тяга к перу просто не возникала.
Лишь в декретном отпуске начала сочинять юмористические рассказы для эстрады, поднимая тем самым себе настроение после последствий чернобыльской аварии, отразившейся на дочери. А стихи пришли ко мне в реанимации, где довелось после операции пролежать целую неделю.
Погостив у Матери с недельку, Юрий Поликарпович уехал. Больше в Тихорецке своего соседа я не видела. В стихотворениях “Кубанка”, “Родной город”, “Ночь над городом”, “Город моей юности”, “Рёбрышко”, “Отпущение” и других Юрий Поликарпович вспоминает Кубань, родной город Тихорецк.
О, город детства моего!
О, трепет юности печальной!
Прошла, как искра, сквозь него
Слеза любви первоначальной.
На смену Поэту через какое-то время за стенкой появилась его дочь Аня. Девочка была очень слабой, плохо переносила детский сад, и бабушка с радостью брала внучку на зиму к себе. Раисе Васильевне было весело с внучкой, но с возрастом она уже не могла справляться с живой, озорной девочкой. Чувствовалось, что Юрий Поликарпович ни в чём не ограничивал свою дочь. Разница в возрасте у нас была порядка 10 лет. К тому времени я уже не играла на детской площадке, и как таковых отношений у нас не завязалось.
Вторая встреча с земляком произошла в его рабочем кабинете на Цветном бульваре незадолго до зачисления меня на Высшие литературные курсы. Это было 29 марта 2000 года. Между этими двумя встречами бездна времени — интервал 25 лет, четверть века. Сколько лет хотела встретиться со своим земляком, поговорить о литературе, поинтересоваться его мнением о творчестве! Даже узнала, где Юрий Поликарпович работает — в журнале “Наш современник”, адрес редакции, но всё текучка, круговорот событий оттягивали нашу встречу. И вот, оставшись на какое-то время без работы и имея возможность свободного передвижения, решила отыскать своего бывшего соседа. К тому времени Раисы Васильевны уже не было. Прожив в нашем доме лет десять, она переехала к дочери в Новороссийск, но свой прах завещала тихорецкой земле, где покоится рядом с могилой своей матери. К сожалению, мы не знали о смерти Раисы Васильевны и поэтому проводить ее в последний путь не могли.
Вспоминаю, как шла на встречу с Юрием Поликарповичем, исполненная возвышенных чувств, но более всего страха: вдруг не узнает, вдруг не будет времени для разговора? Да и о чем ему, столичному литератору, со мной, неизвестной поэтессой, разговаривать? Юрий Поликарпович встретил меня с некоторой настороженностью. На этот раз он не показался мне огромных габаритов, и я даже не узнала его. Но глаза… мягкие и добрые карие глаза его Матери говорили, что я нашла того, кого искала. Все, кто видел Раису Васильевну, признают, что Юрий Поликарпович был очень похож на свою Мать.
