Вряд ли можно назвать другое произведение в марксистской экономической литературе, которое характеризовалось бы таким несоответствием между субъективно-революционными намерениями автора и объективным антиреволюционным смыслом его центральных идей, как «Накопление капитала» Розы Люксембург. Этот труд Р. Люксембург вызвал странную на первый взгляд, но далеко не случайную, группировку сторонников и противников. Против теории накопления Р. Люксембург выступили, с одной стороны, официальные социал-реформистские теоретики, и, с другой стороны, коммунистические теоретики. Последовательными сторонниками этой теории оказались преимущественно ренегаты коммунизма (Тальгеймер и др.). Ее методологические установки встретили также сочувствие среди отдельных «левых» с.-д. (Штернберг, Гроссман и др.). В последние же годы, как мы покажем ниже, среди «левых» с.-д. усилились тенденции опереться в той или иной степени на теорию накопления Р. Люксембург для обоснования «левых» фраз о современном капитализме. Попытки выступать под знаменем люксембургианства наблюдаются в последние годы и со стороны троцкистов.
Причины этой группировки противников и сторонников теории накопления Р. Люксембург станут понятными ниже, после выяснения существа ее ошибок. Совершенно очевидно однако, что критика социал-фашистов и коммунистов не может не отличаться в корне как по своим исходным позициям и существу, так и по своим выводам.
I. Теории реализации К. Маркса и Р. Люксембург
Теория реализации Р. Люксембург противопоставляется ею теории расширенного воспроизводства Маркса, развитой им в отделе III второго тома «Капитала».
Маркс рассматривает, как известно, проблему воспроизводства в «идеальном», «чистом» капиталистическом хозяйстве, состоящем из двух классов — буржуазии и пролетариата. Такая абстракция необходима для того, чтобы установить имманентные закономерности воспроизводства в капиталистической системе хозяйства как таковой. Но тем самым Маркс устанавливает имманентные закономерности воспроизводства в реальном капиталистическом хозяйстве, ибо капиталистическая система в нем господствует, и остатки докапиталистических систем в основном подчиняются законам развития капитализма, лишь частично их модифицируя.
Р. Люксембург, не возражая против правильности этой предпосылки Маркса при исследовании простого воспроизводства, решительно выступает однако против ее допустимости при исследовании расширенного воспроизводства.
«Теоретическое допущение общества, — пишет она, — состоящего из одних лишь капиталистов и рабочих… кажется мне неприменимым и мешающим анализу там, где речь идет о накоплении общественного капитала, взятого в целом. Так как последнее представляет действительный исторический процесс капиталистического, развития, то его, по-моему, невозможно понять, если отвлечься от всех условий этой исторической действительности. Капиталистическое накопление как исторический процесс с первого до последнего дня развивается в среде различных докапиталистических формаций, в постоянной политической борьбе и непрерывном экономическом взаимодействии с ними. Как же можно правильно понять этот процесс и внутренние законы его развития в бескровной теоретической фикции, которая объявляет несуществующими всю эту среду, эту борьбу и это взаимодействие?»[1].
В этой цитате обращает на себя внимание странность аргументации Р. Люксембург. Ведь все процессы, исследуемые в «Капитале» Маркса, являются «действительными историческими процессами», все логические категории, отражающие капиталистическую экономику, являются историческими. Рассматривая эти процессы на определенной ступени абстракции, т. е. отвлекаясь от некоторых (а не всех) условий исторической действительности, Маркс тем самым обеспечивает возможность подлинного познания той же исторической действительности. «Все научные (правильные, серьезные, не вздорные) абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее»[2].
Вопреки утверждению Р. Люксембург, методологические предпосылки абстрактной теории расширенного воспроизводства Маркса вовсе не являются «бескровной теоретической фикцией». Маркс в действительности не абстрагируется в теории расширенного воспроизводства от всех исторических условий. То обстоятельство, что (с), (v) и (m) в схемах Маркса означают постоянный капитал, переменный капитал и прибавочную стоимость, свидетельствует, что проблема анализируется Марксом в условиях капиталистического хозяйства. То, общее всем системам общественного хозяйства, что есть в схемах Маркса (необходимость известной пропорциональности между подразделениями общественного воспроизводства и т. п.), дано в них в особенном, специфическом, историческом. Социальная природа и количественная определенность частей подразделений и их соотношений отражают специфические особенности капиталистического хозяйства.
Таким образом Маркс во втором томе «Капитала» абстрагируется при исследовании расширенного воспроизводства не от всех исторических условий, а лишь от таких, которые усложняют действие имманентных законов расширенного воспроизводства в капиталистическом хозяйстве. Если Р. Люксембург предпосылки исследования Маркса кажутся «бескровной теоретической фикцией», то в этом повинно отрицание ею самой
