На суше и на море, 1986

Олег Попцов

НИКТО, КРОМЕ НАС

Художник А. Кретов　

Нынче говорить об экологии актуально и даже модно. Она стала одной из важнейших проблем века.

И все это на наших глазах, в пределах части жизни лишь одного поколения, за каких-то 20–25 лет. Нас подталкивает в спину наше развитие. Любая цивилизация не строится из ничего, она существует за счет чего-то.

Вопрос, откуда берем и что остается, обретает характер глобального, альтернативного: быть или не быть?

Охрана природной среды стала одной из главных задач социально-экономического развития. В Основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1986–1990 годы и на период до 2000 года сказано: «Воспитывать у советских людей чувство высокой ответственности за сохранение и приумножение природных богатств, бережливое их использование. Совершенствовать управление делом охраны природы в стране».

Термин «экологическое мировоззрение» может показаться спорным, но он не случаен. Возникла потребность взглянуть на мир, на его производственные, социальные, духовные структуры, взяв в качестве определяющего мотива состояние природы.

Кажется, Циолковский сказал, что человек по-настоящему поймет и оценит Землю, когда проникнет в космическое пространство. Сегодня мы свидетели и очевидцы этого переворота в мышлении. Редкое явление — фантазии, опустившись на землю, не рассыпались, не прекратили своего существования, а стали реальностью, фактом, даже не исключительным, а почти повседневным. О запуске очередного космического корабля мы уже слушаем без трепетного волнения. Эти сообщения — в одной строке с пуском нового металлургического комбината, досрочной сдачей газопровода. Космос стал сначала реальностью, а затем повседневностью.

Кажется, что в наше человеческое сознание проникла мысль дерзкая, но вряд ли оправданная, словно у нас появилась возможность занять недостающее в земной жизни в космосе, пополнить наши ресурсы и даже в случае надобности посетить иную планету, приравняв это путешествие к выезду на дачу, подальше от городского шума, от загазованного воздуха. Не стану опровергать эти гипотетические предположения.

Земля — единственная в своем роде. Подумаем о Земле как о планете, среде обитания, как о нашем Отечестве, о нашем доме.

Двенадцать лет назад возникла идея организовать при одном из журналов постоянно действующую Всесоюзную экологическую экспедицию. Почему это произошло? Видимо, наступил период, когда все мы остро почувствовали, что привычное понимание — охранять природу — нас уже не устраивает: нелепо охранять то, что утрачивается в масштабах более значительных, нежели досягаемо нашему охранному взору. Необходимо было иное воззрение на природу. Научно-техническая революция подошла к той черте, когда она должна была превратиться из механизма природопоглощающего в механизм созидающий, восполняющий экологическую среду.

Поворот народного хозяйства в сторону повсеместной интенсификации был в значительной степени предопределен фактом изменившихся соотношений между природными ресурсами и темпами развития НТР. Экстенсивные формы развития экономики стали неприемлемыми для современных экономических и экологических условий. Можно сказать, мы переживали период экономизации экологических проблем. И это не удивительно. Как проблема века экология рождена и выпестована практикой экономического развития, практикой цивилизации.

Термин «охрана природы», бытовавший долгие годы как своеобразный синоним экологических проблем, низведенный до локальных практических действий (озеленение, охрана животных, юннатское движение), со временем перестал вмещать те конфликтные ситуации, которые случались в человеческом обществе в его взаимоотношениях с окружающей средой. Экология стала одним из направлений человеческой мысли, обрела права самостоятельной науки. Все это мы чувствовали, понимали, осознавали в своих ежегодных экспедициях. Никакого экологического мировоззрения вне знания законов экономического развития общества быть не может. Защищать интересы окружающей среды можно и должно только языком экономики. Заметим при этом: ее язык, язык одушевленных цифр, наиболее понятен и доступен. Он перестает быть языком узконаучным и дает основания для диалога с обществом.

Мы провели двенадцать экспедиций по различным регионам страны.

Все было: Север, Сибирь, Дальний Восток, Волга, Каспий, Средняя Азия, Арал, Азов, Нечерноземье, Белорусское Полесье, Украина.

Позади не только десятки тысяч километров — позади общение с сотнями людей. Если можно так выразиться, мы создавали своеобразную летопись «НТР. Человек. Природа» век XX, 70 — 80-е годы.

Мы не только наследуем, но и создаем наследие. Иного тут не дано.

Экологические проблемы территорий менее освоенных, заповедных и территорий европейской части страны при всем их сходстве проблемы разные. Приведем всего один довод: плотность населения в европейской части, в одной из центральных областей, скажем Воронежской, на 1 кв. км 47 человек, а в Сибири, в Красноярском крае, на тот же квадратный километр лишь 1,4 человека. Я бы рискнул заметить, что в европейской части страны все экологические проблемы более очеловечены. Их последствия менее предположительны, ибо вмешательство человека происходит не столько в дикую природу, сколько в природу видоизмененную, а порой и созданную человеческой цивилизацией. Здесь говорить об отдаче наших глобальных проектов сложно, потому как существует сравнительный эталон. Здесь жили, строили, творили, плавили металл, сеяли, собирали урожаи и до нас, и до наших дедов, и до наших прадедов.