На сибирских ветрах. Всегда тринадцать
Авторы: Александр Александрович Бартэн
Жанр: Советская классическая проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 271 страница. Год издания книги - 1983.
В книгу ленинградского писателя Александра Бартэна вошли два романа — «На сибирских ветрах» и «Всегда тринадцать». Роман «На сибирских ветрах» посвящен людям молодого, бурно развивающегося города Новинска, за четверть века поднявшегося среди вековой сибирской тайги. Герои романа — рабочие, инженеры, партийные и советские работники, архитекторы, строящие город, артисты Народного театра. Люди разных специальностей, они объединены творческим отношением к труду, стремлением сделать свой город еще красивее. Большое место в жизни молодых героев романа занимает искусство — оно помогает им жить яркой, наполненной жизнью. Тема искусства становится основной в романе «Всегда тринадцать». Писатель показывает пути, которыми приходит молодежь в цирк, — заводские кружки, спорт, самодеятельность, цирковое училище. В романе раскрыта красота будничного труда артистов, безраздельно преданных своему искусству.
Читать онлайн На сибирских ветрах. Всегда тринадцать
НА СИБИРСКИХ ВЕТРАХ
Дорогие друзья ангарчане!
Много раз, работая над этой книгой, вспоминал я ваше гостеприимство. Не жалея сил и времени, знакомили вы меня со всем примечательным в вашем городе. Примите сердечную признательность. Без этой помощи я бы не справился с работой.
Условимся, однако, чтобы не возникало разочарований или кривотолков: книга написана о другом городе — не об Ангарске, а о Новинске. Таково писательское право: со всей пристальностью всматриваясь в реальную жизнь, затем построить собственный город, населить его собственными героями.
Где же он, мой Новинск? Затрудняюсь ответить точно: то ли совсем вблизи от вас, то ли несколько поодаль. Но, право же, дело не в этом, и не частные совпадения определяют сходство. Оно, это сходство, в неизмеримо большем.
На безоглядных просторах Сибири, под ветрами, дерзко мчащимися и вздымающимися круто, здравствуют, растут, набирают силу молодые соцгорода. Такие, как Ангарск, как Новинск...
Впрочем, тут уж не сходство, а единый, всеобщий закон развития советской жизни!
Глава первая
Николай Андреевич Кубасов — председатель Новинского горисполкома — прилетел в Ленинград к вечеру. Звонить в Институт градостроительного проектирования было поздно. Попробовал связаться с архитектором Тропининой, руководившей новинским проектом. На дом позвонил. «Нету мамы, вернется поздно!» — тоненько отозвался детский голосок.
«Удивительный случай! — усмехнулся Кубасов. — Вечер без забот!» Но тут же вспомнил о поручении. Кирилл Прокопьевич Ишимов, предшественник по работе в исполкоме, просил из рук в руки передать письмо архитектору Левинскому: долгие годы связан был он с Новинском, пока не сменила его Тропинина. Ну а коли так — прохлаждаться не к чему. После труднее будет выбраться, дела закрутят!.. Часу не прошло, как Кубасов вышел из гостиницы, и сразу ощутил прилив той особой бодрости, что сопутствовала каждому приезду в Ленинград.
Стояли белые ночи. До позднего часа небо почти не меркло, сохраняло жемчужную мягкость. Вода в Неве — то глянцевито-оловянная, то мерцающая закатным багрянцем — перекатывалась плавными волнами. По ним скользили нарядные прогулочные пароходики. Неслись «ракеты», распластав плавники-крылья. Проходили буксиры — натруженно сигналя, шумно бурля винтами воду.
Набережная, на которую вышел Кубасов, обрамлялась арками Адмиралтейства. Многолюден был поток пешеходов: в белую ночь ленинградцев не тянет ко сну, приезжих — подавно. Молодежь, собираясь группами, затевала песни, звенели гитары. Длинноволосый юнец, взобравшись на гранитный парапет, комично взмахивал руками: одновременно и дирижировал и балансировал. В сторонке вальсировало несколько девичьих пар...
Подойдя к подъезду одного из многоэтажных домов, выходивших фасадами на набережную, Кубасов в нерешительности остановился. Только сейчас, посмотрев на часы, он сообразил, что время уже изрядно позднее. «Но ведь я же всего на минуту. Извинюсь, вручу письмо и назад!»
Поднялся на третий этаж. Медная дощечка на дверях гласила: «Академик Викентий Александрович Левинский». Нажал кнопку звонка.
Левинский сам отворил. Удивления не высказал. Напротив, радушным жестом пригласил войти:
— Добро пожаловать, Николай Андреевич. От Ольги Викторовны Тропининой слыхал, что должны приехать. Когда изволили прибыть? Нынче вечером? Другими словами, это ваш первый ленинградский визит, и прямо ко мне? Польщен!
— Время только поздноватое, — сказал, здороваясь, Кубасов. — Одно оправдание: пришел не с пустыми руками. Вместе с сердечнейшим приветом привез письмо от Кирилла Прокопьевича Ишимова.
— Вот как? Прошу в кабинет. Давайте письмо!
Тут же прочел, вскрыв конверт.
— Ого, вопросов сколько! Сразу не ответишь, с мыслями собраться надо!
Задумался, тень легла на лицо.
— Отвечу, обязательно отвечу, но позже. Так и передайте. Как чувствует себя Кирилл Прокопьевич?
— Хоть ноги и подводят, не теряет бодрости. Начал писать хронику города Новинска. С головой ушел в эту работу и, считаю, вполне своевременно. Скоро нам уже двадцать пять лет!
— Двадцать пять? По-вашему, это много?
— Что вы, Викентий Александрович! — рассмеялся Кубасов. — У Маяковского как сказано? «Лет до ста расти нам без старости!» Но я другое имею в виду. Удивительна неудержимость времени. Кажется, только вчера первые корпуса комбината закладывали. А ныне наш Нефтехимический на полтора миллиона рублей в год дает продукции, всю новинскую жизнь определяет собой. Да и остальные предприятия в хвосте не тянутся. Индустриальным городом сделался Новинск.
Левинский отозвался кивком и обернулся к фотопанораме, висевшей над его рабочим столом: таким был Новинск в пору, когда определялось лицо города, — темная зелень таежной сосны и вкрапленные в нее кварталы светлых, привольно поставленных зданий.
— Часто любуюсь, Николай Андреевич. Часто мысленно переношусь.
— Зачем же мысленно? Всегда рады встретить.
— Поздно. Отъездился.
— Нынче ездить не надо. Самолет доставит за считанные часы.
— Все одно: и отъездился и отлетался!
Верно: архитектор был стар. Стар, худощав, даже иссушен. Глаза терялись в глубоких впадинах. Разительный контраст с коренастым, крепко сбитым Кубасовым. Этот был в расцвете сил: во всем ощущалась энергия — в линии лба, носа, подбородка, во взгляде светлых, притягательно-настойчивых глаз.
