На посохе — сова...

На посохе — сова...

Авторы:

Жанр: Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 3 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн На посохе — сова...


Иван Савин

На посохе—сова...

Я — Иван, не помнящий родства,
Господом поставленный в дозоре.
У меня на ветреном просторе
Изошла в моленьях голова.
Всё пою, пою. В немолчном хоре
Мечутся набатные слова:
Ты ли, Русь бессмертная, мертва?
Нам ли сгинуть в чужеземном море?!
У меня на посохе — сова
С огневым пророчеством во взоре:
Грозовыми окликами вскоре
Загудит родимая трава.
О земле, восставшей в лютом горе,
Грянет колокольная молва.
Стяг державный богатырь-Бова
Развернёт на русском косогоре.
И пойдёт былинная Москва,
В древнем Мономаховом уборе,
Ко святой заутрене, в дозоре
Странников, не помнящих родства.

Возмездие

Войти тихонько в Божий терем
И, на минуту став нездешним,
Позвать светло и просто: Боже!
Но мы ведь, мудрые, не верим
Святому чуду. К тайнам вешним
Прильнуть, осенние, не можем.
Дурман заученного смеха
И отрицанья бред багровый
Над нами властвовали строго
В нас никогда не пело эхо
Господних труб. Слепые совы
В нас рано выклевали Бога.
И вот он, час возмездья чёрный,
За жизнь без подвига, без дрожи,
За верность гиблому безверью
Перед иконой чудотворной,
За то, что долго терем Божий
Стоял с оплёванною дверью!

Дарья Серенко

Крылатое соло

Нечего

Вновь нечего. От этого и больно.
Мне нечего терять, и вышли сроки…
Но небо, проходя сквозь колокольню,
Становится звучащим и высоким.
Вновь нечего. От этого и реже,
Мой звонкий голос реже будет слышен…
Но люди смотрят с тихою надеждой,
И взгляды их, как пёрышки,— всё выше.
Но этот звон, и эта колокольня,
И эти взгляды, лёгкие, как перья,
Летящие в бескрайность добровольно,
Пойми, уже огромная потеря.
* * *
А представь, если б снег шёл не сверху вниз,
А напротив — вверх,
Отделяясь от наших холодных лиц,
От озябших век.
От халатов врачей, от седых голов —
Белизною прочь,
Налипал бы, как пух, налипал бы вновь
На небесный скотч…
А весною за шиворот лился с небес,
Возвращая то,
Что не страшной будет болью тебе,
А водой святой.
* * *
Когда прорезаются крылья, зудят лопатки.
И воздух сгущается до очертаний светлых.
И сами собой от земли отрываются пятки
На пару секунд и на столько же миллиметров.
Когда прорезаются крылья, краснеет горло.
Любимая куртка становится жаркой и тесной…
…Вот так одиночество перерастает в соло,
Крылатое соло. Полёт — это тоже песня.
* * *

Янтарь

Я вмурована в эту осень,
Как в янтарь.
В золотое многополосье
Не ныряй!
Не ищи меж прожилок-просек,
Не зови:
Я вмурована в эту осень
По любви…
Ну а если так станет легче
(Хоть на грош),
Можешь вставить янтарь в колечко
Или в брошь.
* * *
Я отвела свою душу к нему,
Даже багаж донесла до порога:
Том Пастернака и томик Камю…
Право, немного.
Не был радушным, как прежде, приём:
Что ни словечко — то острое жало.
Я отвела свою душу на нём…
И убежала.
* * *
Река полощет горло
Дождями и листвой.
Неряха-осень стёрла
Былое естество:
Развесила по веткам
Сырую пустоту
И листья, как объедки,
Оставила в саду…
Бегу к тебе сквозь это,
Укутавшись в пальто:
— Когда-то было лето…
— А лето — это что?..

Сергей Кузнечихин

Две сказки о птицах

1. Белая ворона

Неприглядная ворона
Промышляла возле окон.
Перекисью водорода
Окатили ненароком.
С перепугу стало плохо —
Думала, что околела,
И ослепла, и оглохла,
Но всего лишь побелела.
Возмущалась поначалу,
Перья мокрые шеперя,
На людей взахлёб кричала:
Что, мол, делаете, звери!
Но, устав, угомонилась—
Отдохнуть всегда полезно.
И сменила гнев на милость —
Хорошо, что не облезла.
Белый цвет, конечно, марок,
Для помоек не годится,
Но средь сереньких товарок
Гордой цацей, белой птицей
Почему б не прогуляться —
Рты разинут от сюрприза,
Даже каркнуть побоятся
Поперёк её каприза.
Под такой весёлый случай
Без разбора и без спроса
И кусочек самый лучший
Можно хапнуть из-под носа.
От мечтаний сладких тая,
В околоток свой летела,
Но её родная стая
Знаться с ней не захотела.
Там где серость, там и зависть.
Стая выскочек не терпит.
И плевались, и клевались,
Птиц чужих вгоняя в трепет.
И сама лихой оравы
Перекаркать не сумела.
Еле-еле от расправы
Чуть живая улетела.
Отдышалась, отлежалась
За столяркой в куче стружек,
Но к себе, несчастной, жалость
И обида на подружек
Не исчезли вместе с болью:
«Надругались, вот и чудно,
Значит, не были любовью
Дальнеродственные чувства»,—
И решила сердцем хмурым
Век с роднёю не встречаться.
Полетела в гости к курам
И не только пообщаться —
Позаботиться о крове
С дармовой и сытной снедью
Надо было. Да и кроме —
Чтоб кудахтали над нею.
Ну, а тем уже напели,
Им уже настрекотали,
Напищали, насвистели
Про скандал в вороньем стане.
Но она отнюдь не дура
И подход сумела выбрать
К сытым и наивным курам —
Пусть ворона, но не выдра.
А хозяйская кормёжка,
Высота и мощь забора
И полёты «на немножко»
Не расширят кругозора.
Наплела им полон короб
Где летала, как страдала…
И ни спеси, ни укора
Курам, видевшим так мало.
Сказки плыли, как на Святки,
На насесте ближе к ночи:
Про хорьковые повадки,
И про лисьи, и про волчьи,
Про медвежью глуповатость,
Ястребиное нахальство,
Про сорочью вороватость,
Даже про воронье хамство.
Сочиняла — только слушай.
И молодки затихали,
Перепуганные клуши,
Ей сочувствуя, вздыхали.
Пощади нас, птичий боже,
Только в страшном сне приснится,
Что такое выпасть может
На судьбу несчастной птицы.
А ведёт себя как скромно!
Не спросив, куска не тронет!
Вроде как бы и ворона,

С этой книгой читают
Варька и вурдалаки

Кто только не попадал в несчастные миры «меча и магии» — и не совершал там, в меру сил и возможностей, героические деяния! Но ЭТОМУ миру подвезло как-то ОСОБЕННО — ведь в нем, себе и окружающим на беду, зависли отвязная тусовщица Варька и ее хороший знакомый — панк по прозвищу Нарк! Эта стильная парочка уже навела шороху на баронов и рыцарей, ведьм и колдунов и лихо распугала порождения Тьмы. Но теперь силы Зла опомнились, собрали волю в кулак — и решили, так сказать, расслабиться и получить удовольствие — то есть ПЕРЕМАНИТЬ Варьку на свою сторону.


Противодействие черному PR в Интернете
Жанр: Интернет

Черный PR сегодня активно перемещается в Интернет. В свое время кольт сделал людей равными. Сегодня Интернет уравнял финансово сильных и слабых в медиапространстве. Глобальная сеть позволяет рядовому человеку разорить могущественную корпорацию. Маленькая компания может эффективно противостоять транснациональному монстру, не располагая никакими финансами. Умение отражать информационные атаки стало на редкость насущной проблемой для любого бизнеса.В этой книге показаны все необходимые для отражения информационного нападения в Интернет инструменты и раскрыты секреты их применения.


Лицей послушных жен

Если бы можно было вернуться в прошлое и все исправить… Но чего хочет Ника? Изменить свое будущее или найти настоящую любовь в прошлом? («Если бы»)Идеальные девушки с идеальным воспитанием. Неужели они жертвы тайного заговора? Его цель – воспитать послушных и беспомощных женщин, покорных рабынь для будущих мужей. Но, когда твое сердце уже сделало выбор, трудно следовать навязанным правилам. («Лицей послушных жен»)


Одолеть темноту

…Если попавшей в сачок бабочке по очереди отрывать крылышки и лапки, она будет очень смешно ползти и извиваться. Таких бабочек и других насекомых в его сачке полно. С оторванными крылышками они пытаются взлететь и не понимают, почему у них это не выходит. Снова и снова они ползут, а он просто смотрит на них. Он не палач – он исследователь, и он очень хочет знать, что они чувствуют, эти насекомые. И уверенная детская рука снова тянется к сачку……Интересно, а как оно там с людьми?..


Другие книги автора
Где наша не пропадала

Герой этой книги Алексей Лукич Петухов – современный сказитель, бывалый русский человек, от лица которого ведёт повествование автор. Лукич – верный слуга народа, лукаво и мудро докапывается до самого донышка нашей жизни, а его правдивые рассказы, объединяя всю Россию, создают наполненную юмором энциклопедию русской провинции.


Девочки и институции

Героини «Девочек и институций» работают в государственных учреждениях культуры. Это особый мир, похожий на морок, стремящийся навязать свои непрозрачные законы каждой и каждому, кто попал туда. Жалобы в департамент, подотчетные мероприятия, квартальные премии, отчеты и выговоры составляют основу повседневности этого мира. Девочки здесь – вторичный элемент системы, на котором, впрочем, вся эта система и держится. С системой они вступают в сложные и нередко созависимые отношения: живут по ее законам, иногда бунтуют, иногда подчиняются, скорбят, радуются и танцуют, уходят и возвращаются.


Закон Джоуля-Ленца

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Блюститель

О чем бы ни писал красноярец Сергей Кузнечихин — о рыбалке, тайге, поэтах, рабочих, забулдыгах — оторваться невозможно. Ярко, колоритно, сочно. Хотя порой хочется зареветь по его героям, пожалеть их, поправить их судьбу… Публиковаться Кузнечихин начал еще в советское время, но произведения его, как у большинства писателей, живущих во глубине России, к сожалению, слабо известны широкому читателю. Может быть, книга «Блюститель», в которой собрана проза разных лет, сможет исправить эту ситуацию.