В империи обширной тишина.
Все спят давно, вступили в область сна
родной страны суровые метели,
жизнь замерла в безвольном, спящем теле,
судьба в созвездьи Рака не видна.
Была среда и третий день недели.
Не спит один плешивый старичок;
попав в капкан, Кащею на крючок,
продавши душу за безумство злата,
ушёл туда, откуда нет возврата.
Как фантастично был он одинок, —
пропахший кровью сумрачный диктатор.
Он открывает кедровый ларец,
не понимая, подленький глупец,
что то был ящик бедственный Пандоры,
хранил который пакостную свору.
И почернели воды как свинец,
умчались бесы с воем на просторы.
Пишу опять, — на пятый год войны,
что ночь пришла, светила не видны,
птенец пищит, а в небе Ангел плачет.
Нас Бог совсем забыл, а это значит,
что нам не отмолить своей вины.
А ведь могло быть всё иначе...