Юрий НИКИТИН
МУРАВЬИ
-...На каждую амазонку в колонии полиергус приходится шесть-семь чужих рабочих, - сказал Натальин, заканчивая лекцию.
В это время в аудиторию заглянули. Натальин сразу ощутил холодок между лопатками, словно кто-то невидимый приложил холодное лезвие к обнаженной спине. Давно ли была первая лекция, когда он настолько разволновался, что выбежал из зала?
- Ам-мазонки полиергус, - сказал он дрожащим голосом и с ужасом почувствовал, что надвигается дикое косноязычие, когда он не в состоянии связать и двух слов, - эти амазонки не единственные в своем роде. В следующий раз рассмотрим крупноголового и широкожвалого харпагоксенуса сублевиса, который тоже полностью зависит от рабочих муравьев чужих видов. Я кончил!
По широкому проходу к нему уже спешили двое: директор и незнакомый крупный мужчина с загорелым широким лицом, изрезанным шрамами.
Директор торопливой скороговоркой представил:
- Тролль, заместитель директора по геологоразведке Венеры. Умоляю вас, Натальин, пойдемте быстрее!
Они подхватили Натальина под руки и почти бегом повели к выходу. Рука у замдиректора оказалась прямо железной. Чувствовалось, что он без особых усилий мог бы раздавить локоть преподавателя мирмекологии, словно елочную игрушку.
"Бывший космонавт", - констатировал Натальин с уважением. Ему стало обидно от сознания собственной неполноценности. Худое и скорбное лицо, кривые зубы, сутулая спина... Наверное, он даже лето не любил по той причине, что приходилось снимать защитный панцирь: пиджак с искусственными плечами. Никакая рубашка не могла скрыть торчащих ребер, плоской грудной клетки, костлявых плеч и длинных худых рук с бледной кожей, к тому же покрытых темными волосами.
У подъезда их ждал автомобиль. Ничего не понимающего Натальина втиснули на заднее сидение. Директор института сел к шоферу, космонавт грузно опустился рядом с Натальином.
Машина рванулась с места, словно прыгнула. Как стрела пронеслась она по узкой улочке и буквально вылетела на магистраль.
- Важное дело, - сказал космонавт. Он сидел огромный и крепкий, как гранитная скала, на поворотах наваливаясь плечом на Натальина, и тот чувствовал, что его грудная клетка сминается, словно воздушный шарик. Пришла лазерограмма с Венеры: "Срочно пришлите мирмеколога". А наши спецы, как назло, разбрелись. Кто в отпуске, кто гриппует, двое что-то ищут в сельве Амазонки... И мне порекомендовали обратиться к вам.
- А что случилось? - спросил Натальин слабым голосом.
- Неизвестно. У них малые мощности. Энергию экономят. Может быть местные муравьи покусали кого-нибудь или погрызли кабель. Вы согласны?
С переднего сидения повернулся директор. От натуги лицо налилось кровью, глаза лезли на лоб.
- Наш институт тоже заинтересован, - сказал он многозначительно. Учтите это обстоятельство, дорогой Сергей Владимирович!
Машина выскочила за городскую черту, замелькали строгие дома научного центра.
- Вы согласны отправиться и проконсультировать на месте? - спросил бывший космонавт в упор.
Натальин ощутил дрожь в коленях. Куда отправиться?
- Перебросим вас с помощью телетранспортации, - сказал директор, словно космонавтика находилась в его ведомстве, - потребуется уйма энергии, но ведь пришел сигнал опасности... Для нашей страны, где все для человека, все только во имя человека...
Машина на большой скорости понеслась к массивному зданию из серого гранита. Возле подъезда стояли трое в белых халатах.
- Этот? - спросил один отрывисто, указывая на представительную фигуру директора.
- Гм, - промямлил директор и побледнел, - я, собственно, тоже знаком с мирмекологией, но обстоятельства не позволяют мне...
Но Натальина по кивку Тролля уже вели по коридору, и он лишний раз мог убедиться, что даже у космонавтов-медиков пальцы тоже железные.
Они вбежали в огромный зал. Все помещение наполнял мощный гул, под куполом откликалось эхо, пол подрагивал. В самом центре блестела круглая плита из черного металла.
- Только консультация мирмеколога может помочь, - сказал космонавт неожиданно тихо.
- Я... я... согласен, - сказал Натальин, изо всех сил стискивая зубы и сжимая кулаки, чтобы они не опозорили его дрожью.
И тут же сообразил, что его и не везли бы сюда, если бы не сомневались в согласии немедленно все бросить и отправиться в мир другой планеты консультировать людей из ведомства космонавтики. Странный народ эти планетолетчики!
Несколько крепких парней помогли влезть в космический скафандр малой защиты, жуткую помесь рыцарских доспехов и водолазного костюма для глубочайших спусков. Натальин ощутил, что весь покрывается липким потом. На плечи давила вся планета.
- Я не могу сделать и шагу, - прохрипел он.
Один из техников, здоровенный детина, сказал торопливо:
- Это облегченный костюм малой защиты. Для кислородных атмосфер!
Но в его голосе Натальин уловил нотку глубокого презрения. Сквозь обзорный щиток он увидел своего директора, который обеспокоено протискивался к нему.
В наушниках послышался его писк:
- М-мэ... В таких костюмах можно и в преисподнюю!
Ответил тенор техника:
- В этой пижаме?
И все покрыл густой нетерпеливый бас замдиректора по освоению Венеры.
