Рассветное уже проснулось. Я с самого утра находилась в возбужденном состоянии: сегодня мне предстоит навсегда покинуть родной дом. Тайна, которую хранили мои родители на протяжении двадцати лет, стала явью, открыв мне дороги в другой мир.
В мир свободных людей.
Рассветное было небольшим сельскохозяйственным образованием на планете с теплым климатом и хорошей почвой — Орео. Эта планета находилась на окраине конфедерации — Шестого межгалактического союза, поэтому была законсервирована, новости и новшества доходили сюда последними, но зато здесь можно было насладиться тишиной и спокойствием.
"Утопия" — именно так я называла свою жизнь, потому что все было слишком хорошо. Пусть мои приемные родители и были зависимыми, они никогда не нуждались в еде — вот он, плюс жизни на Орео.
Но вместе с тем моя душа рвалась к приключениям, а жизнь здесь — это консервация. Каждый новый день похож на старый, каждый день — улыбающиеся добрые лица, однообразные разговоры и самое противное — отсутствие какого-либо движения.
Здесь время будто остановилось. Люди даже не плачут, когда кто-то умирает. Все принимают это как данность. Даже если случаются несчастные случаи в поле с техникой, медицина способна решить эти проблемы. Если же она бессильна, о подобных случаях быстро забывают.
И все вновь счастливы. Утопия.
Но теперь для меня все изменилось. Теперь я жаждала перемен и знала, что они непременно скоро последуют. Двадцать один год — прекрасная дата для начала новой жизни.
В Орской системе жили преимущественно ороситы, отличавшиеся чуть оттопыренными ушами, похожими на кошачьи, алебастровой кожей, белыми зрачками и треугольной формой лица. Я обладала всеми этими качествами, но ко всему прочему у меня были еще и огромные радужные глаза, свойственные фаэртам.
Последние были представителями фаэрской системы, которая была центром конфедерации, как политическим, так и светским. Они отличались загорелой кожей, заостренными ушами и высоким IQ.
Но их главной слабостью были яркие радужные глаза, выдающие любые их эмоции: желтый — радость, оранжевый — симпатию, красный — любовь, зеленый — неприязнь, голубой и синий — грусть, фиолетовый — ярость. Так и я была открытой книгой, пусть зрачок и переливался всеми цветами радуги но периодически один из цветов преобладал над другими, выдавая мои эмоции.
Все гуманоиды нашей конфедерации были совместимы между собой, как и представители еще нескольких союзов. Раньше я была уверена, что в родственниках родителей наследили фаэрты, но вчера все встало на свои места: я — приемная.
Проверив, всё ли сложила в рюкзак, я вышла в гостиную и с улыбкой посмотрела на своих родителей.
Наш дом представлял собой землянку с открытым люком посередине, который закрывался полиуретаном во время выпадения осадков. Комнат было две, из-за чего сверху дом представлял собой шар с двумя полукруглыми "ушками". Посередине совмещались и столовая, и кухня, и гостиная.
Родители сидели за столом и тихо переговаривались. Едва шумели кондиционер и кофеварка. Я окинула комнату печальным взглядом и прошла вперед, придерживая рукой лямку рюкзака. Родители прервали разговор и осмотрели мою тоненькую фигуру обеспокоенным взглядом. Я неуверенно улыбнулась, присев напротив них за стол.
— Может, съешь чего-нибудь? — с надеждой спросила мама, поджав губы.
— Нет, — отрицательно мотнула я головой, — ничего не хочется!
— Ты же голодная будешь! — всплеснула руками родительница.
— Тогда давай я возьму с собой бутерброды с арахисовым маслом и позже обязательно позавтракаю? — предложила компромисс я.
— Хорошо, — согласилась родительница, поднялась со своего места и принялась возиться на кухне.
Мне было больно от беспокойства родителей. Лететь в столичную систему было правильной идеей, но как же тяжело бросать любящих людей! Было чувство, что я их больше не увижу, и от этих мыслей я никак не могла избавиться. Родители скопили достаточно денег для того, чтобы отправить дочь в летное училище, живя строго по карману. И это с учетом того, что зависимые работают, считай, даром.