Мой Совет

Мой Совет

Авторы:

Жанры: Биографии и мемуары, Публицистика, Самиздат, сетевая литература, Самосовершенствование

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 44 страницы. Год издания книги - 2021.

Эта книга — песня невинности, она же — опыта. Опыта романтика семнадцатилетнего, который менять систему хотел, но столкнулся с неизменным. С природой человеческой. «Мой Совет» — это моя история. Это искренний поток размышлений рефлексивных. О школе, о мире, о себе…

Читать онлайн Мой Совет


© Егор Александрович Парфенов, 2021


ISBN 978-5-0055-8843-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

МОЙ СОВЕТ

«Большое преимущество получает тот, кто достаточно рано совершил ошибки, на которых можно учиться…»


У. Черчилль

От Автора

Это очень нелепая книжка.


Как-то после урока в бассейне я зашел в душевую, которую наша группа делила с карапузами. Грудастые мальчишки включили воду и стали кататься по скользкому полу, тюленьчиками. Что-то внутри екнуло, и я не смог устоять: нагнулся, лег и прокатился, бороздя своими важными влажными телесами кафельную плитку. Поднявшись, я увидел, как на меня смотрят одногруппники. Те, кто все переводят в шутку. Те, кто не признает серьезности этого мира, накручивая иронию на постиронию.

— Егор, тебе же почти восемнадцать лет! Что за нелепость… — произнес один из них.

— Знаешь, — сказал я — как-то у очень старого священника спросили: «Святой отец, вы прослужили в церкви больше полувека, выслушали столько исповедей… Поведайте правду о человеке, пожалуйста». Он нахмурился и спустя пару минут прошептал нежно: «Взрослых людей нет».

Я развернулся, взял полотенце и пошел прочь. Оставил их там. Тех, кто не может себе позволить делать то, что хочет. Тех, кто боится разорвать скорлупку собственной души… Голым стать. Настоящим.

Это очень нелепая книжка. Потому что искренняя.


Еще она очень романтичная. Наивная, что ли. Может быть, спустя три жены и сто литров спиртного, я и начну писать другие, циничные. Но это будет «спустя».

Если одним словом, то она очень семнадцатилетняя, эта книжка. Но на что может открыть глаза семнадцатилетний? На взросление. На школу. Это было у всех, но уже в той, иной жизни. Память размякла и больше не помнит. А надо?

Надо, ведь там все ответы. Какая школа, такое и общество. Все мы вышли со скамьи школьной. Поэтому и менять ее надо, если веру в прогресс не потеряли еще. Ее менять, а не царей и президентов.

Европу хотите? Начните со школы. Не совершайте прошлых ошибок Финского залива. Дальше ЗСД эта декорация не продвинулась…


Это правдивая книжка. Так было. Все — реальность. Даже когда так не кажется.


Эта сотня страниц — попытка. Наглая попытка менять школу, строить самоуправление в ней. Разрушать. Созидать. Совершать.

Она растет вместе со мной. Не бросайте ее на полпути. Этот текст — мой демонстрационный спил древесный, с расходящимися кругами юной жизни. Юной мысли. Потерпите хотя бы до «Весны»…


Это мой, живой, семнадцатилетний голос. Мой, живой, пульсирующий опыт, что говорит мне: «бедный мой мальчик». А я отвечаю: «нет, я счастливый».

ЛЕТО. ИДЕЯ

«Главное — это величие замысла…»


Иосиф Бродский

Эта часть — шанс приоткрыть свою черепную коробку, как бы раздвинуть лобную и теменную. Ее цель — пустить вас во внутрь, показать компот концепций и идей меня тогдашнего.


Любая хорошая история начинается с предыстории, и «Лето» именно об этом.


Если Вы рассчитываете на нечто вроде отечественного «карточного домика», то не волнуйтесь, он будет, но чуть позже. Можете начать сразу с «Осени».

Коряга

1

Два градуса до Полярного круга. Русский LA — Архангельск. Лето, ночи снежно белые. Два градуса до полярного круга.


На дворе июнь 20-го, границы закрыты, пуха еще нет, но зато весь Архангельск выполз отогреваться после бесконечной зимы. Обычно люди распределяются по Анталии и Египту, но не в этот раз. У большинства маршрут такой: по Воскресенской дойти до монумента Ленина, затем повернуть направо, к Вечному Огню. А там — пламя горелки, гранитные натуженные лица защитников Отечества, хипстеры с их дредами и скейтами. Просто асфальт тут самый лучший в городе, вот и тусуются у памяти предков.


Обычно я пытаюсь занять место у коряги, выброшенной приливом на берег. Под ней и загораю. Но она редко свободна. Вся жизнь — борьба. Даже за рассохшийся кусок дерева. Так вот, соревнуясь с загорелой толстушкой, я продираюсь сквозь заград-отряды отдыхающих, которые стреляют мне в спину шелухой от семечек. «А что я хотел? Час-пик!»


Дошел! Приземлился на песок. Стянул футболку, повесил ее на сук и лег, закрыв глаза. Тепло, идущее от жгучего песка, прогревало мне грудь и я, зажмурившись, смотрел проекции красно-оранжевых спектров. Солнце пробивало веки. Шумел прибой Двины, вторя какой-то женщине в полосатом, грязном купальнике. Ее муженек, отважно борясь с прибрежными ветрами, расстилал полотенце. Ну, разумеется, у него не выходило. Она орала. Он материл ее, «говорящую под руку», ветер, мешающий ему жить, город, в котором вынужден отдыхать и страну, в которой, видимо, не посчастливилось родиться…


Из-за безответственного использования речной воды в производственных циклах купание в ней запрещено. Вдоль кромки берега стоит череда покосившихся предупредительных знаков, а под ними — несколько пар оставленных шлепанцев. Ой, как бы не смыло! Многолюдно. Одно хорошо — не впаривают кукурузу. Другой менталитет, другие широты.


Забавно, но ведь все они, пришедшие в полдень на пляж, даже не подозревали, что «красота» может стоить им жизни. Из-за озоновых дыр у нас, на Севере, загорать смертельно опасно. Но самое страшное для меня тогдашнего, лежавшего на песке, было не умереть, а уйти из жизни, никак ее не изменив. Исчезнуть, как будто такого человека никогда и не было. Вот будут каменщики резать мне крест, а написать что? «Помним, скорбим»? Чушь. Я ничего в этой жизни не успел и ничего не создал. Ничего не оставил после. «НИ-ЧЕ-ГО», звучало в моих артериях. В один момент бой этот превратился в звон, словно под водой, в толще, в которую я плавно погружался…


С этой книгой читают
Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


Пугачев

Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.


Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.


Эшафот в хрустальном дворце
Автор: Нора Букс

Исследование французского литературоведа посвящено шести романам русского периода в творчестве В. Набокова («Машенька», «Король, дама, валет», «Камера обскура», «Приглашение на казнь», «Подвиг» и «Дар»).


Коммандос Штази. Подготовка оперативных групп Министерства государственной безопасности ГДР к террору и саботажу против Западной Германии

О книге: Министерство государственной безопасности ГДР располагало специальным подразделением, задачей которого было использовать в случае необходимости террористические методы против целевых объектов и важных функционеров ФРГ. На секретных учебных базах на протяжении почти тридцати лент систематически тренировались «чекистские оперативные группы» для «ведения специальных боевых действий». Созданная специально для этого агентурная сеть осуществляла разведку «оперативной области» (оперативной зоны) от Киля до Кемптена, где в случае войны местные «патриотические силы» должны были начать действовать в поддержку восточногерманских коммандос.


Зачем нужны университеты?

Сегодня во всем мире университетов больше, чем когда-либо прежде. Однако ясное понимание задач университетов отсутствует, и более того, наблюдается скептицизм в отношении их ценности. Известный британский историк идей Стефан Коллини призывает нас к переосмыслению представлений об университетах. Он оспаривает тезис о том, что университеты должны показать: они помогают зарабатывать деньги, чтобы обосновать получение больших денег для себя. Вместо этого он предлагает признать существование различных типов институтов, играющих различные роли.


Мост короля Людовика Святого. День восьмой

Произведения современного американского писателя Торнтона Уайлдера представляют собой проявление философского скептицизма как форму выражения недоверия новой американской интеллигенции к возможности благодетельного прогресса в рамках западной цивилизации.Торнтон Уайлдер принадлежит к поколению Э. Хеминуэя и У. Фолкнера.Его роман «Мост короля Людовика Святого» — классическое произведение литературы США XX века. Это настоящая поэма о Промысле Божием.«День Восьмой» — самый известный роман Торнтона Уайлдера, признанный жемчужиной американской реалистической прозы XX века.Тонкая, полная глубокого психологизма история жизни братьев и сестры из маленького провинциального городка, причудливыми и тернистыми путями идущих к славе и богатству.Каждый из них — уникален как личность и отмечен огромным талантом.Каждый осознает собственную исключительность и не боится рисковать и идти на жертвы ради успеха.Но удастся ли им обрести обычное, человеческое счастье? Или путь наверх так и окажется для них дорогой в никуда?