Слепящий свет фар хлестнул по глазам Оливера Уинстона перед последним поворотом к поместью Норманов. За пронзительным визгом тормозов последовал глухой удар и скрежет металла. Боли он не успел почувствовать: сознание отключилось, избавив его от всех ощущений. Темнота ночи сменилась серыми сумерками, где не было ничего, кроме вязкого тумана небытия…
Кэтрин Норман весь вечер напрасно прождала телефонного звонка Оливера. Он должен был прилететь из Лондона рейсом семнадцать сорок пять и, как обычно, позвонить ей из Бостона. Не позвонил и не надо, думала она, слоняясь как неприкаянная по комнатам загородного особняка в родовом поместье Норманов. Прислугу она давно отпустила, в опустевшем после отъезда отца доме стояла тишина, которая действовала ей на нервы. Возможно, и к лучшему, что Оливер забыл ей позвонить. Ома предчувствовала, что этим все кончится. Отношения их явно зашли в тупик. Стоит ли встречаться с мужчиной, который ждет от тебя только грандиозного секса, а вне постели превращается в холодного, расчетливого дельца и ты ему больше не интересна. Разбудив ее дремлющую плоть, он заморозил ей душу. Нет, так продолжаться больше не может, окончательно решила для себя Кэтрин. Правда, она уже приходила к такому решению, но стоило Оливеру появиться, как вся ее решительность куда-то улетучивалась. Но на этот раз она твердо решила высказать все, что наболело, ему при встрече. Вот только сердце почему-то ноет. И поговорить не с кем… Да и кто поверит, что умная независимая женщина, президент пусть небольшой, но преуспевающей фирмы, превратилась в рабу своего влечения к мужчине. Пусть даже такого неотразимого, как Оливер Уинстон. А ведь ей с самого начала не понравились его высокомерные диктаторские замашки. Позже она объясняла их спецификой его работы. У человека, который только тем и занимается, что спасает от банкротства солидных предпринимателей и акционерные общества, со временем вырабатывается определенный стиль поведения. У него возникает чувство собственного превосходства и непогрешимости в поступках. Конечно, когда перед тобой начинают заискивать крупнейшие акулы в океане бизнеса, можно вообразить себя равным самому Творцу.
Что уж говорить о бедных женщинах? Высокий рост, стройная фигура Оливера Уинстона, его завораживающие синие глаза в сочетании с темной шевелюрой – внешние данные, которые как магнитом притягивали к себе стрелы женского внимания. Появляясь с ним вместе на людях, Кэтрин физически ощущала, как вокруг него тотчас возникает мощное поле сексуального напряжения. О своей внешности она была невысокого мнения. Хотя ее прежние поклонники находили весьма привлекательным необычное сочетание светло-русых, почти пепельных, волос с темными глазами. Она с детства предпочитала короткую стрижку. И только по желанию Оливера стала отращивать волосы, потому что ему нравились женщины с длинными волосами.
Кэтрин подошла к зеркалу в нижнем холле. Да, конечно, все у нее на месте, но все какое-то невыразительное. Овальное лицо, прямой нос… Рот? Великоват, пожалуй. Кто-то ей говорил, что у нее красивые глаза. Пожалуй… Если бы не этот напряженный взгляд. Вот у ее матери был совсем другой взгляд, призывный, манящий. Правда, таким взглядом она всегда смотрела на мужчин. Маленькой дочке всегда доставались только равнодушные или недовольные взгляды матери.
Ванесса Норман была когда-то жгучей красавицей, наделенной гипертрофированной чувственностью. Она не пропускала ни одного мало-мальски симпатичного мужчину. Дошло до того, что ее муж, Льюис Норман, стал опасаться приглашать в дом даже близких друзей. Ему было стыдно за поведение своей жены. Эти переживания довели отца Кэтрин до инсульта, когда ему и пятидесяти еще не было. С тех пор он прикован к инвалидному креслу.
Вспомнив об отце, Кэтрин пожалела, что в данный момент его нет рядом с ней. Пожалуй, он единственный, кому она могла бы без утайки поведать о своих отношениях с Оливером и спросить совета. Когда его здоровье резко ухудшилось, врачи порекомендовали ему сменить климат. С прошлого года он живет у своей младшей сестры Хелен в Милуоки на берегу озера Мичиган и действительно стал чувствовать себя значительно лучше. Кэтрин вздохнула, подумав, что, если бы он не покинул этот огромный особняк, возможно, ее отношения с Оливером сложились бы по-другому. Но тут же вспомнила, сколько прекрасных ночей, полных любовной страсти, пережила она с любимым в этом доме.
Время близилось к полуночи, а спать не хотелось. Кэтрин вышла на террасу, спустилась в сад. За высокими деревьями уже поднималась полная луна. Она давно заметила, что труднее всего заснуть в полнолуние. А сегодня еще эти безрадостные мысли… По тропинке она дошла до главной оранжереи, поговорила со сторожем. Вместе с ним проверила показатели приборов температуры и влажности в каждой секции, отделенной друг от друга непроницаемыми перегородками из специального стекла. Разумеется, это не входило в ее обязанности, но Кэтрин была увлечена семейным делом, которое ей пришлось возглавить после того, как Льюис Норман отошел от дел. Идея поставить дочь во главе фирмы «Лекарственная косметика» целиком принадлежала ему. Он не только любит дочь, он верит в нее и гордится ею. Отцу импонирует эмоциональная сдержанность дочери, врожденное чувство собственного достоинства в сочетании с умом и независимым характером. С работой Кэтрин справилась, а вот с собой справиться не смогла…
