Москва 1612, резня в Кремле

Картина Юлиуша Коссака «На помощь Смоленску»

Резня была великая…

Отмеченный недавно в России День народного единства (4 ноября), в память «освобождения Москвы от польских интервентов» – это удобный случай, чтобы вспомнить, что на самом деле происходило в Кремле в 1612 году.

Из трёх столиц в будущем разделивших Польшу одной только Москвой, и только в течение двух лет (1610-1612) владели поляки. Вена за-то, якобы была обязана нам спасением от турецкой оккупации (1683), а в Берлин мы попали только в 1945 году.

Информацию об обстоятельствах, при которых польские войска появились в первый раз в Москве (второй раз они были двести лет спустя благодаря Наполеону), необходимо искать, конечно, в основном в книгах по истории, как в русских, так и польских. В последних, однако, особенно во время ПНР, писалось о сарматах (В Речи Посполитой версия о сарматском происхождении польской шляхты была официальной – прим. перев.) в Кремле скупо и неохотно. Соответственно инструктированная цензура блокировала любые более обширные публикации на эту тему. Они могли выходить почти исключительно малыми тиражами, примерно как воспоминания участников событий 1610-1612 годов, с классическим произведением Станислава Жолкевского «Начало и успех Московской войны» в первую очередь.

Но когда Татьяна Н. Копреева из Ленинграда хотела опубликовать «Письма польские из Смоленска», написанные в 1610-1612 годах, понадобилось много усилий, чтобы преодолеть сильное сопротивление варшавской цензуры. Ведь традиции польско-советской дружбы должны были иметь начало в далёком прошлом и продолжаться непрерывно на протяжении веков. Тем временем, в одном из этих писем читаем, что полякам пришлось москалям кровью заплатить за измену «и так случилось, что мы не только бояр, крестьян, женщин вырезали, но даже младенцев у груди матерей пополам рубили».

Поэтому только в Третьей Речи Посполитой могло упоминаться малотиражное издание публикации «Москва в руках поляков» (1995), содержащей воспоминания командиров и офицеров польского гарнизона в годы 1610 по 1612 и сочинение Томаша Бохуна «Москва 1612» (2005). Оно было выпущено издательством Bellona в серии «Исторические битвы», поскольку речь идёт о неудачной помощи для осаждённого Кремля, с которой в сентябре того же года спешили польские войска во главе с Яном Каролем Ходкевичем. Бохун считает их трёхдневные бои с осаждающими Кремль русскими «одними из самых кровопролитных сражений в истории старопольских войн». Тем не менее, по-прежнему в используемых в настоящее время учебниках, как для гимназий, так и для лицеев, мы встретим по меньшей мере самую загадочную фразу, что в 1612 году поляки были вынуждены покинуть Москву. Итак, имело бы больший смысл сказать, каким способом возник там польский гарнизон.

На рубеже шестнадцатого и семнадцатого веков, русское государство переживало серьёзный кризис, как политический, так и социально-экономический. Он был, среди прочего, последствием правления Ивана Грозного – восхваляемого историографией времени сталинизма – удерживающегося на терроре (известная опричнина). Его восьмилетний сын Дмитрий погиб при довольно загадочных обстоятельствах (1591). Царскую корону захватил предполагаемый инициатор этой смерти – Борис Годунов (1598-1605). Именно с ним посланники Речи Посполитой заключили в 1602 году перемирие, которое должно было действовать двадцать лет.

Лжедмитрий I поддерживанный поляками

Некий Гришка Отрепьев, выдававший себя за чудом оставшегося в живых сына Ивана Грозного, при поддержке польских магнатов, вступил в Москву, где он был коронован царём всея Руси и женился на дочери своего покровителя Марине Мнишек. Кем он был на самом деле мы, вероятно, никогда не узнаем. Среди польских исследователей мнения разделились, некоторые не исключали и царского происхождения узурпатора. Это открывало огромные возможности для писателей. В «Золотой вольности» Зофии Коссак-Щуцкой читаем, что Дмитрий был сыном Стефана Батория и красивой дочери лесничего из литовских лесов.

Русские историки, независимо от того, какой флаг развевался над их Родиной – красный или трёхцветный – всегда считали его шарлатаном и мошенником, а его польских союзников циничными авантюристами, разбирающимися только во владении саблей, а в свободные от борьбы моменты занимающихся насилованием женщин и грабежами. Их присутствие в столице России больше повредило Дмитрию, чем помогло. Недоверие к новому царю, который был обвинён в окружении себя поляками, в ведении иностранного образа жизни и намерение ввести католицизм, вскоре превратилось в ненависть. Это нашло своё выражение в народном восстании в Москве (в ночь с 26 на 27 мая 1606). Тогда погибло около 500 поляков, остальные были интернированы в различных городах России.

Ужасно изуродованный труп узурпатора Дмитрия был сожжён. Пепел зарядили в большую пушку и выстрелили в направлении западной границы. В некоторой степени правильно, потому что вскоре была совершена новая атака на суверенитет русского государства. Много лет спустя русский историк С.Ф. Платонов написал в 1910-м году: «Мы бы назвали политику Речи Посполитой и папской Курии недальновидной и неопытной, если бы они не пытались извлечь пользу из слабости своего восточного соседа и беспорядков, подорвавших московское государство».