Морской туман

Жители маленького городка искренне сочувствовали уважаемому всеми мистеру Джону Верраллу из-за обрушившейся на него ужасной семейной трагедии. На протяжении более чем двадцати лет здесь не было гражданина, которого жители так чтили бы за честность, великодушие и неистощимый пыл, с каким он ратовал за их интересы. Он родился и вырос в этом городке; его бакалейная торговля на Хай-стрит, полученная им в наследство от отца, была образцом дешевизны и качества, и как человек здравомыслящий он сам стоял за прилавком, когда другие его обязанности позволяли это. Последние были обременительными: он долгое время являлся членом Городского совета, затем муниципалитета, а теперь был мэром. Кэролайн, его жена, была скромной и достойной супругой мэра, в качестве которой принимала живейшее участие в скаутской организации для девочек, в делах больницы, инспектировала работный дом. Она не обладала приветливостью своего мужа, но редко случалось, чтобы она пропустила собрание комитетов тех учреждений, которые находились в ее ведении. Кэролайн была старше своего супруга лет на десять, но и в шестьдесят все еще была женщиной энергичной и физически крепкой.

Оба они были страстными натуралистами. Не так давно мэр презентовал свою громадную коллекцию бабочек и мотыльков, помещенную в прекрасный шкаф с застекленными, с пробковой прокладкой, ящиками, местному музею, но он по-прежнему не оставлял своего увлечения и время от времени пополнял аккуратные ряды новыми экземплярами или заменял ветхие образцы более свежими. Кэролайн была ботаником, и часто в погожий денек, когда с делами было покончено, муж и жена вдвоем отправлялись через осушенные болота, тянувшиеся на юг от города к галечным насыпям вдоль побережья. Он нес сачок для бабочек, и карманы его оттопыривались от множества коробков со стеклянными крышками, готовых принять своих пленниц, у нее была жестяная коробка для растений, которые должны были занять свое место в бесчисленных стеллажах, наполненных образцами засушенной флоры Хэмпшира. Супруги были бездетны, но благодаря своей непритязательной, полной трудов жизни и пылкости своих увлечений, требовавших длительных, неспешных прогулок на свежем воздухе, они безусловно могли надеяться недолгий и безмятежный закат своих дней.

Была поздняя весна, почти лето, когда случилось это несчастье. Мэр и его жена вышли из своего дома, стоявшего на отлете от города, у подножия холма, на одну из своих продолжительных прогулок. В полумиле от них, ближе к морю, стоял полуразрушенный замок, построенный во времена Генриха VIII на случай внезапного нападения французов. В прямоугольную линию укреплений была заключена круглая башня, и в ее наружную стену встроена каменная лестница, доходившая до уровня бойниц на высоте сорока футов от земли, откуда расплавленный свинец и другие подобные средства могли изливаться на головы осаждавших. Балюстрада и внутренняя стена наверху были совершенно разрушены, так что последняя ступенька нависала над пропастью. Замок этот был любимым охотничьим угодьем миссис Верралл, так как его обвалившиеся стены и упавшие каменные глыбы служили прибежищем многочисленным видам очитка и растениям, подобным ему, которые находят себе пищу в расщелинах между руинами. Выпив пораньше чаю, оба направились в эту сторону.

Спустя три часа, когда вечерние сумерки уже начинали сгущаться, Джон Верралл вернулся один. Он обнаружил, что жены еще нет, но в этом не было ничего удивительного. Он объяснил симпатичной молодой женщине, выполнявшей у них все работы по дому, что, как это часто бывало, они разделились. Кэролайн хотела побродить вокруг замка, а он пошел к зарослям ив и черной ольхи, росшим у канавы неподалеку, в поисках гусениц. Он и в самом деле был в прекрасном настроении, так как ему удалось отыскать парочку гусениц чрезвычайно редкого ольхового мотылька, и, поджидая, пока она вернется, он посадил их, подложив им побольше корма, в один из своих садков для выплаживания. Но она все не возвращалась, и, съев немного холодного ужина в одиночестве, он начал тревожиться. Спустилась ночь, и поднялась луна, и тогда, не сомневаясь уже больше, что с ней что-то случилось, он побежал в полицейский участок.

Нет, ее не видели в городе; почти тотчас пришел констебль, и вместе они отправились к замку, где муж в последний раз видел ее. Возможно, пробираясь через развалины, она вывихнула ногу и лежала там, не в силах пошевелиться. По счастью, ночь была теплая, так что она не могла пострадать от холода. Луна была большая и полная, но хорошо все-таки, что констебль захватил с собой фонарик, так как вскоре густая пелена морского тумана повисла над головой, поглотив свет. Десять минут быстрой ходьбы привели их к замку; они звали и кричали, но никто не отозвался, и вскоре они нашли ее, изувеченную, у подножия полуразрушенной лестницы в стене. У нее была страшно разбита голова, которой она, должно быть, ударилась о какую-нибудь каменную глыбу, лежавшую на земле.

Было проведено расследование, без труда установившее причину ее гибели. По положению тела было ясно, что она, вероятно, поскользнулась, стоя на верхней ступеньке, в сорока футах над землей, и смерть наступила мгновенно. Муж рассказал, как он оставил ее днем около замка, и в ответ на некоторые болезненные, но необходимые вопросы, сказал, что ничто вроде бы не угнетало ее; их супружеская жизнь на протяжении более чем двадцати лет была идеально счастливой. Следователь, зарегистрировав смерть в результате несчастного случая, выразил самое глубокое сочувствие вдовцу. Он предложил также поставить ограждение на верхней площадке каменной лестницы, с тем чтобы столь прискорбное происшествие не могло повториться.