Юлия Старцева
Молчание Бога
Корабли возвращались. Песчинками в устрашающем часовом механизме мироздания блуждали они тысячи световых лет в упорном и безнадежном поиске. Аукались с бездонным колодцем Космоса, и музыка сфер пела им, но голос не звучал. Перед ними расцветали миры, мучительной яркостью подобные снам в полдень; величайшая из королев - комета - порой влачила свой слепящий парчовый шлейф; умирали солнца. Ответа не было. Брошенные в звездные странствия волей Монарха, который подчинил себе всю Землю и планеты-колонии, корабли искали Бога. Был заготовлен список вопросов, извечный человеческий счет к Творцу: отчего человек смертен? Совершенен ли Совершенный, создавший ущербное творение? Что есть добро и что есть зло, если смещение неизбежно?.. Длиннейший из списков. Следуя небывалому ритуалу, сам Император, прадед нынешнего властелина, начертал вопросы на девственном пергаменте собственной кровью: голубые буквы горели на желтоватом фоне свитка. И вот - некому было прочесть их. - Государь при смерти, - сказали капитанам. Рожденные в Космических кораблях астронавты впервые видели Землю, и она была хороша, как память о ней. - Государь зовет вас, - сказали им. Он умирал, последний из царственного рода богоискателей. Время истончило его некогда сильное тело, и перед астронавтами лежал седой юноша. Белизна пальцев, огромные зрачки в холодном зеленом сиянии. Император был стар и подобен гаснущей звезде. "Белый карлик" - омраченное и непочтительное сравнение. Астронавты ощутили острую печаль сквозь предписанный трепет. - Итак, Бога нет? - прошелестел иссохший голос. - Мой государь, в наших странствиях мы узнали, как дивно устроена Вселенная. Это правда, что Бог не отозвался на наш призыв, но величие мироздания - лучшее свидетельство того, что Он существует. Не уверовать в Создателя, увидев Создание, невозможно, мой государь. - И Он молчит. Быть может, Бог умер? - прозвучал едва слышимый смех, словно шорох листьев под осенним ветром. - Мой государь, Вселенная жива. Неведомый Зодчий продолжает строить свое непостижимое здание, - осмелился возразить старший среди капитанов. Страшась утомить царственного старца, но повинуясь его велению, астронавты повествовали о чудесах Космоса, виденных ими. Умирающий внимал им, и в очертаниях губ проявлялась чувственная злоба. - Но нигде и никем не был встречен хотя бы еще один мир, населенный разумными формами, - заключили они. Император отпустил их мановением руки. За стеклянными стенами буйствовала весна. Вечная повторяемость блаженств. Три дня - в зное и духоте. Жданный дождь захлюпал ночью, и в слабой зеленой дымке встали деревья. Ни одной мокрой души поутру. Мокрый воробушек сорвался. Весне не было дела до умирающего. И Бог молчал. Все вопросы оставались. Император помахал белыми, изящно вылепленными руками в такт беззвучно произносимому стихотворению - он вспоминал строки древнего поэта: "Все безнадежно в этой Галактике, Чья судьба предрешена вторым законом термодинамики"... Как проста была жизнь! Господь нисходил к земной женщине, и она зачинала, топил скверну мира в обильных водах, сидел за первым попавшимся кустом, применял эффекты нехитрой пиротехники; затем перешел в сферу чистой абстракции. И вот Он уже давным-давно ничем не выдавал своего присутствия, а о Его перевернутом двойнике и вспоминать забыли. - Разумные формы... в чем же смысл бытия? - прошептал Император один из тех вопросов. Прадед был суровым монахом-изувером, дед и отец, властители мудрые и гордые, ни разу не усомнились в существовании Создателя. Но Сущий - еще одно из бесчисленных имен - должен был говорить со своими детьми. При всей своей мрачной и требовательной вере прадед, снаряжая корабли, испытывал интерес к этому опыту, а для его потомка вся жизнь свелась к ожиданию. В юности император был учеником великого Мага и тщился открыть секрет бессмертия - гибель сестры, единственной, кого он любил, истерзала его разум. Видеть, как в непереносимых мучениях гаснет существо, напоминавшее трепет юной листвы на солнце или нехитрую птичью песенку, осознать неискупимую бессмыслицу этой смерти и смириться... И тогда весна ликовала, как теперь, и ее нельзя было запретить высочайшим указом. И Тайное Знание обмануло, как и слепота признанных наук. Но теперь он решился найти Бога, встать с Ним лицом к лицу единственно возможным способом. В особом сейфе скрыт компьютер, послушный пальцам Императора. И пальцы вновь обрели гибкость и быстроту. Император набирал код: латинские буквы D, 1, Е, S, снова I, R, А, снова Е. "Dies IRAE" "ДЕНЬ ГНЕВА", начало заупокойной молитвы. Механический голос приветствовал его, титулуя, и ожили собратья компьютера на обитаемых Луне и Марсе. - Система приведена в готовность. До уничтожения восемь минут сорок три секунды. Отменить или исполнить? - Исполнить, - напечатали пальцы, ослабев. И еще вопрос: не возник ли Космос в результате акта разрушения, а не созидания? Через восемь минут мыслящая Вселенная свернется, как горящий пергаментный свиток. Через восемь минут ответы будут даны.
![Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/fc/fc39a5abae6443457fe1ac7d2fcc954d4e486557.jpg)
