За скалистым мысом прятались залив и широкий пустынный пляж.
На берег чуть слышно набегали волны. Небо затянули серые тучи, и вода в заливе тускло блестела, как старое олово.
Пляж окружали дюны, а за ними тянулась черно-зеленая полоса соседнего леса. Смолистые кипарисы вцепились в почву спутанными корнями.
Среди дюн сверкали стеклянные развалины, молочно-белые от соленого бриза и песка. В центре развалин человеческие руки сплели постель из травы.
Ее звали Митр, по крайней мере, такое имя дали ей жуки. Имя как имя, хотя она предпочла бы какое-нибудь другое.
Имя, травяное ложе и кусок коричневой ткани, украденной у жуков, — вот и все, чем она владела. Возможно, ей принадлежала и груда полуразложившихся костей, лежащая в глубине леса, в ста ярдах от развалин. Кости вызывали у нее сильный интерес, какие-то смутные воспоминания. Много дней назад их формы ничуть не напоминали ее собственные. Но потом, когда она выросла, сходство стало очевидным. Все как у нее: глазные впадины, рот, зубы, челюсть, череп, плечи, ноги, ступни. Время от времени она приходила туда и с удивлением разглядывала кости, но постепенно такие визиты становились все более редкими.
Как сегодня пасмурно и мрачно! Она почувствовала беспокойство и после некоторых раздумий решила, что голодна. Побродив по дюнам, она вяло пожевала несколько травяных стручков. Нет, все-таки есть не хотелось.
Спустившись на пляж, она остановилась у воды и долго смотрела на залив. Влажный ветер трепал коричневую тунику, ерошил волосы. Наверно, будет дождь. Она с тревогой поглядела на небо. Под дождем у нее был довольно жалкий вид. Хотя всегда можно найти укрытие в скалах, но иногда случалось и вымокнуть.
Она подобрала и съела маленького моллюска, но соленый вкус сырого мяса не принес удовлетворения. По-видимому, ее мучает не голод. Взяв прут, она провела на мокром песке прямую линию. Пятьдесят футов, сто футов длиной. Остановилась, с удовольствием обозревая свою работу. Вернулась, начертила другую линию, параллельную, на ладонь от первой.
Очень интересный эффект. Загоревшись неожиданным энтузиазмом, она рисовала линии, одну за другой, пока они не превратились в широкую решетку. Она полюбовалась делом рук своих. Чертить было приятно и увлекательно. Когда-нибудь она снова этим займется, только линии будут кривые или поперечные, а на сегодня достаточно.
Она уронила прут. К ней опять пришло чувство, похожее на голод. Она поймала кузнечика, но есть не стала и выбросила.
Вдруг она пустилась бежать во весь дух. Ноги так и сверкали, в легкие врывался свежий воздух. Задыхаясь, она остановилась и с размаху бросилась на песок.
Спустя некоторое время она села, переводя дыхание. Ей хотелось бежать еще, но она устала. Она недовольно поморщилась и передернула плечами. Не навестить ли жуков на мысе? Хорошо бы поговорить со старым серым Ти-Сри-Ти.
Неохотно поднявшись, она пошла назад вдоль берега. План не сулил ей большого удовольствия. Ти-Сри-Ти не любит разговаривать. Он не отвечает на вопросы, а лишь бесконечно перечисляет сведения, касающиеся колонии: сколько созрело личинок, сколько фунтов паучьих яиц положено в хранилище, состояние его челюстей, антенн, глаз.
На мгновение она заколебалась. Не повернуть ли обратно? Но продолжала идти. Лучше общество Ти-Сри-Ти, чем одиночество, лучше звук голоса, чем неумолкающий шум прибоя. Может, он расскажет что-нибудь интересное, как бывало при случае, когда беседа уходила от повседневных забот. Тогда Митр с жадностью впитывала слова: «Горами владеют свирепые ящерицы, а по ту сторону гор под землей обитает Меркалоид Механивикус. Лишь дымящиеся трубы да выбросы шлака свидетельствует о работе, кипящей внизу. Вдоль берега живут жуки и Митр, последняя Митр, оставшаяся в старом Стеклянном Городе».
Она не понимала, как течет время. Понятия «до» и «после» ничего не значили для нее. Мир оставался неподвижным, день следовал за днем, не продолжая, а повторяя предыдущий.
Ти-Сри-Ти монотонно бубнил: «За горами лежит бескрайняя пустыня, затем бескрайний лед, затем снова бескрайняя пустыня, затем горящая земля, затем великая вода, затем земли жизни — владение жуков. Там каждое солнцестояние почву покрывают прелые листья.»
Митр брела по пляжу мимо прекрасной решетки, которую нацарапала на песке, мимо своих стеклянных стен. Поднявшись на первые уступы черной скалы, она остановилась, прислушиваясь. Что за звук?
Поколебавшись, она двинулась дальше. Топот множества ног. На нее прыгнул длинный коричнево-черный жук, толкнул к скалам. Она слабо отбивалась, но передние ноги жука крепко схватили ее за плечи. Жук прижал свой хоботок к ее шее, проколол кожу. Она безвольно стояла, глядя в его красные глаза, пока он пил.
Наконец он кончил и отпустил ее. Рана закрылась, но осталась жгучая боль. Жук карабкался по скалам.
Около часа Митр сидела, восстанавливая силы. Мысль, что она услышит Ти-Сри-Ти, не доставила ей ни малейшего удовольствия.
Вяло побрела она назад вдоль пляжа, пожевала обрывки морских водорослей. В луже, оставшейся после отлива, она поймала маленькую рыбку и съела ее.
Подойдя к краю воды, она пристально посмотрела вдаль, на линию горизонта. Хотелось плакать, кричать — странное побуждение, заставившее ее прежде так быстро бежать по песку.
