Те, кто отправляется в дальний путь, рискуют никогда больше не увидеть своих друзей: оставшиеся могут ко времени возвращения путешественников покинуть прежние места, уехавшие могут не вернуться. Но моряков с «Франклина»[1], занятых утром пятнадцатого марта 1875 года приготовлением судна к отплытию, такая вероятность мало тревожила. В этот день «Франклин» и его капитан Джон Бреникен должны были покинуть порт Сан-Диего, штат Калифорния, и отправиться в плавание по северным водам Тихого океана.
До чего же хорош был этот корабль — трехмачтовая шхуна[2], водоизмещением[3] девятьсот тонн, оснащенная кливерами и бизанями, с марселем и брамселем[4] на фок-мачте. Большой кормовой подзор, малая осадка, форштевень[5], позволяющий резать волну под острым углом, слегка наклоненный и строго параллельный рангоут[6], снасти из оцинкованной проволоки, такие же прочные, как если бы они были сделаны из металлических брусьев,— всеми этими достоинствами обладал «Франклин», похожий на самые современные элегантные клипера[7], которые в Северной Америке с успехом используются для торговых перевозок и соперничают в скорости с лучшими пароходами американского торгового флота.
Корабль был так великолепен и командовал им столь бесстрашный человек, что ни один из членов экипажа не согласился бы наняться на другое судно, даже за более высокую плату. Сердца уходящих в море были преисполнены доверия — и к добротному кораблю, и к отважному капитану.
«Франклин» отправился в свое первое длительное плавание, организованное торговым домом Уильяма Эндрю в Сан-Диего. Груженному американскими товарами судну надлежало дойти до Калькутты[8] с заходом в Сингапур[9], а на обратном пути доставить индийскую продукцию в один из портов на побережье Калифорнии.
Капитан Джон Бреникен был молодым человеком двадцати девяти лет. Несмотря на свою миловидную внешность, он обладал изрядной душевной стойкостью (качеством гораздо более высоким, чем стойкость физическая), мужеством «второго часа пополуночи», как говорил Наполеон,— иными словами, тем мужеством, которое противостоит всякого рода неожиданностям и от моряка требуется едва ли не каждую минуту. Его хоть и милое, но волевое лицо можно было назвать скорее типичным, нежели красивым, жесткие волосы, обжигающий взгляд черных глаз живой и открытый. Вряд ли кто из ровесников капитана смог бы посоперничать с ним в крепости и силе, чувствовавшейся даже в его рукопожатии, которое свидетельствовало также и о том, что в жилах Джона течет горячая кровь.
Надобно особо отметить, что в этом железном теле заключалась душа благородная и добрая, душа человека, готового пожертвовать своей жизнью ради ближнего. Бреникен был из породы спасателей, чье самообладание позволяет не колеблясь совершать героические поступки. Он рано проявил себя; однажды — это случилось в бухте среди ломаного льда — перевернулась шлюпка[10], и он, сам еще ребенок, спас детей. С тех пор ему никогда не изменяла способность к самоотверженности, ставшая одной из главных черт его натуры.
Джон Бреникен женился на Долли[11] Стартер, сироте, принадлежавшей к одной из лучших семей в Сан-Диего, когда сам он уже несколько лет как лишился отца и матери. Приданое девушки, весьма скромное, соответствовало тому не менее скромному положению, в котором находился молодой моряк — простой лейтенант[12] на торговом судне. Имелись, однако, основания надеяться, что в будущем Долли получит наследство от очень богатого дяди, Эдварда Стартера, живущего в самом диком и труднодоступном уголке штата Теннесси. А пока надо было как-то жить вдвоем, а вскоре и втроем, поскольку маленький Уолтер, или просто Уот, появился на свет в первый же год после свадьбы. Вот почему Джон Бреникен и помыслить не мог о том, чтобы оставить море. Жена относилась к этому с пониманием; потом, когда они разбогатеют, получив наследство, будет видно, чем заняться.
Надо сказать, что молодой человек, служа в торговом доме Эндрю, делал стремительную карьеру. Продвигался он быстро, и вместе с тем, как вскоре станет ясно, путь его был прям. Джон сделался капитаном дальнего плавания в возрасте, когда большинство его товарищей служили еще только помощниками капитана или лейтенантами на торговых судах.
Джон Бреникен был известен не только в Сан-Диего, но и в других портах калифорнийского побережья. Его самоотверженные поступки снискали ему громкую славу среди моряков, торговцев и судовладельцев Соединенных Штатов.
Несколько лет назад перуанская шхуна «Сонора» села на мель у Коронадо-Бич, и экипажу грозила неминуемая гибель, если бы не помощь с суши. Тянуть швартов[13] вплавь среди подводных скал к попавшему в беду судну — значит сотню раз рисковать жизнью, но Джон Бреникен без колебаний бросился в неистово бушующие волны. Правда, первая попытка была неудачной,— он чуть было не погиб. Те, кто присутствовали при этом, пытались удержать смельчака, но Джон воспротивился и вновь устремился к шхуне. На сей раз ему удалось добраться до судна, благодаря чему экипаж «Соноры» был спасен.
Год спустя во время шторма, разразившегося в западной части Тихого океана в пятистах милях
