– Я жив?.. – не открывая заплывшие синевой глаза, вяло пробормотал Роман.
На правой щеке у лесника виднелась ссадина прямо до уха. С трудом подняв налитые кровью веки, он сразу же зажмурился. Глаза болели от невыносимой рези, словно в них насыпали битое стекло. В момент, когда бедолага приоткрыл рот, чтобы наполнить легкие воздухом, дорожная пыль вмиг осела на его зубах. Чувствовалась неприятная сухость в горле. Сплюнув кровавые сгустки, Роман попытался собраться с мыслями. Голова невыносимо трещала, казалось, что она вот-вот взорвется ко всем чертям. Стиснув зубы от боли, лесник машинально приложил правую ладонь к затылку. Кончики пальцев почувствовали что-то липкое. Когда приблизил ладонь к глазам, его опасение тут же подтвердилось – кровь. Он понял, что легким сотрясением вряд ли отделается, придется накладывать швы. Прокашлявшись, раздраженно выдавил из себя:
– Сука-а-а… Вот ушлепки. Гниды.
Опершись на локти, избитый лесник перевернулся на живот. Лицо мгновенно налилось красным оттенком. От резкого давления на шее выступили вены, и сопли надулись пузырями. Спустя минуту все прошло, затекшие ноги обрели чувствительность. С трудом поднявшись, он первым делом бросил взгляд на свой уазик, которому тоже сильно досталось. Черные лесорубы спустили машине колеса, разбили все стекла и нехило прошлись топорами по корпусу. «Смачные поцелуи оставили, как на прошлых выходных Алка, – расплылся в довольной улыбке. – Красивая блондинка, но, сука, в голове у нее только бабки, бабки и еще раз бабки. Мужчина обязан давать ей в три раза больше, чем она сможет себе позволить. Дура! Поменьше ей нужно смотреть это шоу про бездельников. Любовь все они там строят. Откуда у меня миллионы? Зарплата лесника – тридцатка. Все. До сих пор понять не может, что в ее тридцать пять я, можно сказать, последний вагон», – выпалив весь негатив, он перевел взгляд на часы, их тоже не было.
– Бандюки в масках! – Порыскав по карманам и не найдя телефон, разозлился еще сильнее: – Как же мои доказательства? Неужели все коту под хвост, участковый же не поверит мне на слово. Да ладно, Санек мой лучший друг. Так что, думаю, поверит. – Проверив ножны, он не нащупал рукоять. – Твою мать. И нож стырили.
Роман прекрасно понимал, что на сотню километров ни души. Только дремучий лес и дикие животные. Кулаки вряд ли помогут в схватке с каким-либо серьезным хищником. Не зря это место старожилы из Морельского лесхоза кличут «Потерянный кордон Михася». Ломая голову, он подошел к уазику. То, что Юрий Иванович по головке не погладит – это полбеды, уволить вообще могут. Да и штраф за машину влепить нехилый. Тихоня сможет, не зря его мужики так прозвали. Исподтишка любит подлянку сделать, когда не ожидаешь.
Через разбитые окна было хорошо видно, как ребята поработали. Даже сиденья все порезали. В раскрытом бардачке пусто. Все, что лежало внутри: документы на машину, права и коробок спичек, выгребли на пассажирское сиденье. Распихав все по карманам, лесник вспомнил о бутылке с водой, которая лежала под ним. Достав ее, он смочил родниковой водой горло. Поразмыслив минуту, Роман принял решение все же ехать домой на спущенных колесах. Ночевать в глуши не хотелось.
Зарычав, мотор тут же предательски заглох, и все попытки завести машину оказались бесполезными. Аккумулятор окончательно разрядился. Истерично постучав по рулю ладонями, Роман выскочил из машины.
– Твою же мать! – несдержанно выругался. – Что за день сегодня такой?! – Он задрал голову и поднял руки к небу. – Везет как утопленнику!
Неожиданно в голове промелькнула мысль: «Сашка… Неужели он заодно с этими бандерлогами? Если это так, то ему не поздоровится». Рому потряхивало от накопившейся злости. Выскочив, он со всей силы ударил по двери. На металле появилась неглубокая вмятина.
– Только он знал, что я поеду на сто двадцать девятый квартал, – он подозрительно прищурился. – Да не-е-е, – отрицательно покачал головой, не хотелось верить, что друг мог предать его. – Мы с ним с детства дружим. Вместе железо тягали в качалке. Да и совсем недавно обмывали его новенький джип. Нет, – отрицательно мотнул головой Роман.
Спустившись в низину, он пошагал в сторону болота. Через лес дорога короче, чем по грунтовке. Да и к тому же все время придется идти на спуск, это тоже плюс. Роман легко улыбнулся: всего километров двадцать, а там рукой подать до поселка.
Пахло хвоей, под ногами хрустели иголки. Красотища, лишь справа раздражала незаконная делянка. Километр украденного леса. Плешь. «Совсем очумели эти черные лесорубы, готовы все уничтожить ради бабла. Ни совести, ни чести», – мысленно ругался он на беспредел.
Уже смеркалось, жаркий день неуловимо бледнел. Уставший, с головной болью, Роман проковылял от силы километров восемь, и то не факт. Присев на хвою, он прислонился к толстенной сосне и опустил веки.
– Черт! – открыв глаза, слегка потерялся. Вокруг непроглядная темень. – Ни хера себе! Вот отдохнул так отдохнул.
Осторожно поднявшись, оперся левым плечом о шершавый ствол и расстегнул ширинку.
