Старая пятиэтажка на отшибе доживала последние дни. Стены обветшали, а в некоторых местах обвалились, перекрытия и балки превратились в труху, шифер на крыше давным-давно полопался. Здание зловеще смотрело на мир провалами разбитых окон, приобретая схожесть с древним раненым зверем, загнанным в угол и дожидающимся последнего удара охотников. Оно все еще скалило зубы, но скорее от безысходности и осознания своей участи. Развалина, а не дом. Внутри было грязно и темно, а о витающем запахе сырости и говорить не приходится. Стены в половине комнат прогнили, а на полу лежал слой мусора. Здесь витало ощущение запустения, а жуткие тени танцевали, сплетаясь в невиданных чудовищ, охраняющих покой умирающего сооружения. Единственной, сохранившейся в приличном состоянии комнатой, была квартира с номером 39 в южном крыле. И как раз в этот момент в ней, происходило кое-что интересное. Небольшое помещение утопало в полумраке. Десяток чадящих свечек мало помогал разогнать вечерние сумерки уже давненько окутавшие город. По сравнению с остальной частью дома комната была в просто идеальном состоянии. На стенах все еще держались почти чистые обои раньше в темно желтую полоску, потолок был цел и гордо удерживал остатки старой люстры, а на полу оставался чудом сохранившейся паркет. Окна были забиты снаружи досками, но это и не мудрено — третий этаж как-никак. Дверь выглядела просто апофеозом крепости — дубовая, сделанная на совесть еще черт знает когда, покрытая лишь немного облупившимся лаком, она совсем не соответствовала царящему здесь беспорядку и запустению. По комнате разливалось тихое бормотание восьмерых людей, удобно устроившихся на лучах вырезанной в полу октограммы. Здесь не было привычного зловония сырости, забирающегося в нос, и заставляющего морщится. В воздухе витали запахи полыни, озона и… Крови. Присутствующие носили темные мантии, руки их были сложены перед собой, а пальцы сплетались в замысловатые фигуры. Пламя полыхающих свечей время от времени освещало сосредоточенные лица, скрытые в глубине балахонов, но пляшущие тени тут же снова пожирали их, не давая возможности рассмотреть получше. Энергия, которую они истощали, наполняла комнату, что бы в следующую минуту исчезнуть без следа, впитавшись в стены, пол и потолок. Можно сказать, что собравшиеся были лучшими в своем деле. Колдуны, экстрасенсы, белые и черные маги они отличались от всех остальных шарлатанов тем, что у них и правда был Дар. Кто-то мог видеть прошлое или будущее, некоторые владели пирокинезом, другие могли наслать проклятия или благословения, изгонять злых духов и говорить с призраками. Разношерстная компания «специалистов» в своем деле.
— … ша-а гуарх нимас Тае арлаар тиноос нумолос! — в унисон закончила бормотать восьмерка. Каждый из колдунов извлек из своих одежд кривой нож. Переглянувшись, люди какое-то мгновение медлили. Кое-кто просто наслаждался моментом завершения ритуала, который тянулся уже несколько месяцев, другие уже не были уверены в том, хотят ли они увидеть конечный результат. Пауза затягивалась, но никто не мог решиться и первым пролить кровь.
— Давай-давайте! Не стоит ничего боятся! — раздался бодрый голос стоящего в дверном проеме человека. Присутствующие вздрогнули, поворачивая к нему скрытые в глубине балахонов лица. Невысокий молодой блондин с голубыми глазами и ободряющей улыбкой был облачен в пепельно-серый костюм и лучился веселым дружелюбием. Он как всегда появился, будто чертик из табакерки даже не скрипнув дверью, и молча контролировал ритуал, готовый в нужный момент напомнить о соглашении. Парень никому не нравился. Он всегда был вежливо-дружелюбным, но все подсознательно чувствовали, что под это маской скрывается стальная воля, немалая жестокость и еще что-то. Что-то темное и по-настоящему жуткое. А уж маги-то умели доверять набору своих высших чувств… Он сам нашел каждого из них и предложил работу. Работу, за которую был готов платить немалые деньги и кому, какое дело, что его «валютой» были золотые монеты неизвестной чеканки? Золото, всегда остается золотом.
Тем более, если им платят за помощь в вызове духа. Да-да, три последних месяца восемь колдунов, по праву считающих себя лучшими в этой области, помогали в вызове духа. Каждое полнолуние они собирались в этой развалине и отдавали накопленную силу с помощью сложного ритуала. Каждый из них гадал, насколько могущественным должен быть дух, если для проявления ему нужна такая прорва энергии? Гадать-гадали, но спрашивать не решались — звон золотых монет иногда напрочь лишает любопытства. Наконец, один из колдунов взмахнул кинжалом, делая надрез на ладони. Кровь медленно закапала внутрь фигуры, и это послужило знаком для остальных. Блондин удовлетворенно хмыкнул и поправил спадающие на лицо волосы, наблюдая за тем, как лезвия замелькали в воздухе, и на пол полилась алая, дарующая жизнь жидкость.
Результат не заставил себя ждать — с каждой новой порцией, октограмма все ярче светилась красным. Магия, замешанная на крови владеющих Даром высвобождала еще больше энергии. Те из колдунов, кто был наделен высшим зрением, застыли, с благоговением наблюдая за вихрями силы, кружащими в комнате. Темная, светлая, огненная, воздушная, человеческая и другие виды энергий сплелись в завораживающем танце. Это длилось не дольше десяти секунд, и закончилось неожиданно. С таким упорством скопленная каждым из колдунов энергия впиталась в стены, исчезая без следа. Во рту у присутствующих остался лишь неприятный привкус олова, а в нос ударил запах крови. Люди зашуршали, поправляя одежды и перевязывая раны загодя запасенными бинтами. Блондин втянул ноздрями воздух и, довольно причмокнув губами, зааплодировал.
