Мир рассказчика

Мир рассказчика

Авторы:

Жанры: Культурология, Мифы. Легенды. Эпос

Циклы: Мастера современной прозы , Нарайан. Боги, демоны и другие

Формат: Полный

Всего в книге 3 страницы. Год издания книги - 1981.

В 1964 г. Нарайан издает книгу «Боги, демоны и другие», в которой ставит перед собой трудную задачу: дать краткий, выразительный пересказ древних легенд, современное их прочтение. Нарайан придает своим пересказам особую интонацию, слегка ироническую и отстраненную; он свободно сопоставляет события мифа и сегодняшнего дня.

Читать онлайн Мир рассказчика




Р. К. Нарайан

МИР РАССКАЗЧИКА

Без него нельзя представить себе индийскую деревню, которая до сих пор почти не затронута новыми веяниями. Ближайшая железнодорожная станция находится милях в шестидесяти, и добираться до нее надо на случайных автобусах, проходящих по шоссе, до которого напрямик через канал не меньше часа хотьбы. Около сотни беспорядочно разбросанных домов, пять-шесть кривых улочек, надежно отгороженных от всего остального мира. На запад от деревни, вплоть до лесистых склонов горы, тянутся рисовые поля. В соседнюю деревню, до которой всего три мили, должны провести или уже провели электричество; воду берут из открытого колодца на главной деревенской площади. Целый день мужчины и женщины трудятся в поле: копают, пашут, пересаживают или собирают урожай. В семь часов вечера (или уже во второй половине дня, если разнесся слух, что в окрестностях появился тигр-людоед) все дома.

Посторонний наблюдатель может подумать, что жители деревни тоскуют по благам цивилизации, но им самим кажется, что отсутствие этих благ — не такая уж большая потеря, потому что они живут как в заколдованном сне. И навевает этот сон рассказчик — исполненный достоинства старик, который ютится на краю деревни в доме, где жили его отец и дед и откуда он почти не выходит, разве что на небольшой огород позади дома, или в такой же маленький сад с несколькими кокосовыми пальмами прямо перед домом, или, совсем уж в исключительных случаях, к кому-нибудь из своих односельчан, если этого требуют его обязанности священника. Днем он обычно сидит, поджав ноги, на прохладном глиняном полу своего жилища и, выпрямив спину, внимательно читает объемистый фолиант на санскрите, который покоится на специальной деревянной подставке, или разбирает древние письмена, наклонив пальмовый лист к свету, льющемуся сквозь дверной проем. Если люди, закончив рабочий день на полях, хотят послушать его рассказы, они молча собираются перед его домом, чаще всего в такие вечера, когда лунный свет блестит на листьях кокосовых пальм.

Тогда он метит лоб священным пеплом и заворачивается в длинный шарф, а его помощники выносят на веранду вставленное в рамку изображение кого-нибудь из богов, пристраивают его на особом возвышении, украшают венками жасмина и окуривают благовониями.

Когда все приготовления закончены, появляется сам рассказчик и усаживается перед светильниками; в такие минуты он выглядит величественно и внушает благоговение. Он начинает с молитвы и молится до тех пор, пока к нему не присоединяются все присутствующие и долина не оглашается громкими песнопениями, заглушающими крики шакалов. В былые времена его рассказы сопровождались игрой на музыкальных инструментах, но сейчас он может рассчитывать только на себя.

— Кино отняло у нас всех музыкантов и певцов, кто теперь захочет стоять за спиной старика и заполнять музыкой паузы в его рассказах, — говорит он.

Но на самом деле рассказчик не так уж страдает от отсутствия помощников и дублеров, потому что не очень в них нуждается; ведь он знает наизусть все 24 тысячи строф «Рамаяны», 100 тысяч строф «Махабхараты» и 18 тысяч строф «Бхагаваты». И если он держит перед собой раскрытую книгу на санскрите, то главным образом для того, чтобы подкрепить свои слова ссылкой на авторитет.

Пандит (как называют рассказчика) обычно очень стар; его привычки и весь его облик сложились под влиянием традиций тысячелетней давности, поэтому его одежда, как правило, состоит просто из двух кусков хлопчатобумажной материи. (Правда, иногда оказывается, что он прекрасно знаком с современной жизнью благодаря внимательному чтению пачки газет, которую ему днем по четвергам приносит почтальон, раз в неделю доставляющий почту в деревню), Брея голову (только в те дни, которые указаны в календаре), он оставляет на макушке небольшой хохолок, потому что в древних священных книгах, шастрах, написано, что у мужчин должно быть столько волос, сколько он может продеть сквозь серебряное кольцо, которое он носит на пальце, и можете не сомневаться, что у него на пальце есть серебряное кольцо, потому что об этом тоже написано в шастрах. Шастры определяют все его существование, поэтому он не может жить в современном городе — это значило бы покинуть дом, где его предки неукоснительно делали все, что предписывается пастрами. Дважды в день он совершает омовение у родника и трижды в день молится, обратив лицо на восток или на запад в зависимости от времени суток; он выбирает пищу в соответствии с указаниями календаря, каждый пятнадцатый день соблюдает полный пост и разговляется зелеными бобами, сваренными в соленой воде. Время, свободное от молитв или сосредоточенных размышлений, он проводит за книгами.

Его детям такая жизнь, конечно, не могла показаться особенно привлекательной, они избрали иной путь и разъехались в города на заработки. А сам он живет на то, что дают два акра земли и несколько кокосовых пальм, и на подарки, которые ему подносят в благодарность за труды, когда многочисленные злоключения героя подходят к счастливому концу или когда бог является на землю в образе новорожденного младенца или женится на богине. Пандит живет в согласии с самим собой и со всем миром. Он свято верит в непогрешимость вед, которые начал изучать семилетним мальчиком. Двенадцать лет своей жизни он потратил только на то, чтобы научиться правильно их читать. А кроме того, он овладел всеми тайнами грамматики санскрита, постиг разные значения слов, а также науку разделения слов на слоги.


С этой книгой читают
Молчание моря
Автор: Веркор

Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).


Кто помнит о море

Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.


Китай: версия 2.0. Разрушение легенды

Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Средневековый мир воображаемого
Автор: Жак Ле Гофф

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Тают снега

«Тают снега» — роман о преобразовании отсталого колхоза.


Худословие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Юный техник, 2001 № 11

Популярный детский и юношеский журнал.


Ралли «Конская голова»

Сборник лучших научно-фантастических произведений советских и зарубежных писателей о роли спорта в жизни общества и каждого человека, об использовании достижений науки и техники для реализации скрытых физических возможностей человека, о вырождении спорта в эксплуататорском обществе.Книга рассчитана на широкий круг читателей.Содержание:Ванслова Е. Г. Спорт с научно-фантастических высотКонстантин Ковалев. ЧиканутыйДжордж Байрам. Чудо-лошадь(перевод с англ. Марина Ковалева)Найджел Болчин. Она смошенничала(перевод с англ.


Другие книги автора
Лавана

В 1964 г. Нарайан издает книгу «Боги, демоны и другие», в которой ставит перед собой трудную задачу: дать краткий, выразительный пересказ древних легенд, современное их прочтение. Нарайан придает своим пересказам особую интонацию, слегка ироническую и отстраненную; он свободно сопоставляет события мифа и сегодняшнего дня.


В ожидании Махатмы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мой дядя

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.


Седьмой дом

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.