Мир мультфильма: Идеи и образы мультипликации социалистических стран
Авторы: Сергей Владимирович Асенин
Жанры: Культурология, Искусствоведение
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 122 страницы. Год издания книги - 1986.
Богато и многообразно кукольное и рисованное кино социалистических стран, занимающее ведущее место в мировой мультипликации. В книге рассматриваются эстетические проблемы мультипликации, её специфика, прослеживаются пути развития национальных школ этого вида искусства.
Читать онлайн Мир мультфильма: Идеи и образы мультипликации социалистических стран
Рецензенты: доктор искусствоведения профессор С. И. ФРЕЙЛИХ, народный артист РСФСР Р. А. КАЧАНОВ
В оформлении книги использован изобразительный мотив из фильма РЕЙНА РААМАТА «Жар-птица» — художник Леонхард Лапин.
«Органчик»
«Новый Гулливeр». Царедворец
«Новый Гулливер». Фрейлина
«Конек-горбунок»
«Левша»
«Аленький цветочек»
«Велосипедист»
«Каникулы Бонифация»
«Фильм! Фильм! Фильм!»
«Человек в рамке»
«Баня». Оптимистенко
«Баня». Понт Кич
Шапокляк
Чебурашка
Крокодил Гена
«Чудеса в решете»
«Бабочка»
«Лиса и заяц»
«Цапля и журавль»
«Как жены мужей продавали*
„Мечта“
„Соколик“
„Большой Тылл“
„Ад“
„Талант“
„Снежная мельница“
„Самоделкин в космосе“
„Еще раз о моде“
„Аксак Кулан“
„Волшебная свирель“
Введение
Одна из закономерностей развития современного искусства социалистических стран — необычайное разнообразие и богатство художественных возможностей при все возрастающей идеологической общности национальных культур. Стремительное обогащение выразительных средств особенно характерно для новых, сравнительно молодых областей творчества, к которым относится мультипликация, обладающая своим, неповторимо своеобразным подходом к отражению действительности.
По выразительным возможностям и образной структуре искусство в различных своих видах и жанрах тяготеет как бы к двум художественным полюсам: к максимальной достоверности воспроизведения действительности и к подчеркнуто условным формам ее выражения, основанным на пересоздании реального. Ни одна из этих тенденций не исключает и не перечеркивает другую.
Это положение, характерное для современного искусства в целом, особенно ярко и наглядно проявляет себя в самом синтетичном из его видов — кино, что, несомненно, непосредственным образом связано с объективными социально-эстетическими потребностями нашего времени, с процессом своеобразной кристаллизации типологических особенностей и функций различных художественных структур, каждая из которых действует в соответствии со своими специфическими возможностями и целями.
Давно уже замечено, что киноаппарат — трансформатор, преобразователь действительности и "в руках художника становится выдумщиком"[1]. Так писал, например, в своей брошюре "Материализация фантастики" Илья Эренбург. Он считал, что не мешает напомнить об этом, ибо кино не только "условность реального", но и "реальность условного"[2]. Именно эта его особенность делает киноэкран могучим средством раскрепощения фантазии.
Писатель еще в 20-х годах видел обе стороны доступного кинематографу мира и понимал то, что скрыто от близоруких глаз ревнителей "физической реальности" как единственного объекта киноискусства.
Анализируя пути развития кино, И. Вайсфельд также приходит к выводу, что "уже у истоков кинематографа сосуществовали и фотографическая документальность и… антифотографичность"[3].
Исключительную эстетическую ценность получил в наши дни документализм, оказывающий мощное влияние на всю сферу художественной деятельности; "феномен достоверности", утверждающий "неповторимость, уникальность запечатленного на пленке факта, мгновения жизни, имеющего силу неопровержимого свидетельства"[4].
Вершиной другого полюса кино, где сконцентрированы крайние формы "условного неправдоподобия", является мультипликация, резко отличная по самой структуре своих выразительных средств от видов экранного искусства, основанных на фотографической достоверности и натуральном движении. Мультипликация — одно из самых условных искусств. Возможности прямого воспроизведения действительности у нее ограничены и художественно малоубедительны, — возможности пересоздания, вымысла, иносказания поистине неисчерпаемы.
Свойственная всем видам искусства условность основана на том, что художественный образ и отражаемая им действительность не одно и то же. Сущность вещей и форма их проявления непосредственно не совпадают. Окружающие нас предметы и явления не несут в себе идею в готовом виде. Для того чтобы превратить их в художественные "аргументы" своего замысла, художник должен подчеркнуть и выделить определенные свойства и признаки, по-своему оценить и обработать выбранный им материал действительности, по-новому сопоставить объективное и субъективное, общее и частное, природное и человеческое. Каждое из искусств делает это, используя доступные ему средства выразительности, опираясь на собственную систему условности. Ленинская теория отражения как одно из принципиальных своих положений подчеркивает, что соответствие между отражающим сознанием и отражаемой реальностью не есть тождество. "Искусство не требует признания его произведений за действительность"[5].
В. И. Ленин указывал, что процесс познания, отражения "не есть простой, непосредственный, зеркально-мертвый акт, а сложный, раздвоенный, зигзагообразный, включающий в себя возможность отлета фантазии от жизни… возможность превращения абстрактного понятия, идеи в фантазию… Ибо и в самом простом обобщении, в элементарнейшей общей идее ("стол" вообще) есть известный кусочек фантазии…"[6].
Мультипликация, мир поэтического вымысла, иносказания, поэзии, комедийной неожиданности, — неотъемлемая часть кинематографа необычайного. Ко всем условностям игрового кино здесь прибавляется то, что человека обычно изображает не он сам, не актер, а кукла или плоскостной рисунок, которые становятся на экране своеобразной ожившей метафорой. Помножьте это на условность мультипликационного движения, на условность слова, "произносимого" мультипликационным персонажем или не менее условное его молчание, на условность пространства и времени, в которых он действует. Но, оказывается, всех этих условностей еще мало этому удивительному искусству, и оно охотно использует аллегорию басни, выбирает для себя фантастические сюжеты и с первых дней своего существования чувствует себя как дома в мире сказки.
