Виктор Мясников
Свобода слова
Петров соблазнился чудом генной инженерии — говорящими овощами. Рассада едва лепетала, первые цветы бормотали невнятно и только маленькие зелененькие помидорчики заговорили, наконец, по-настоящему. Стоило Петрову войти в теплицу, поднимался сумасшедший гвалт: «Воды! Воды!», «Хватит его поливать!», «Света!», «Прикрой от солнца!», «Как сыро!», «Взрыхли!», «Корень болит!», «Тля укусила!» И Петров сделался рабом. Грозди наливались соком и орали все громче. И вдруг: «Я созрел!», «И я созрел!»
Ага!
Петров нарвал полную корзину и принес в дом.
— Съешь меня! — крикнул краснощекий крепыш.
И Петров злобно впился в него зубами — сейчас ты у меня заткнешься!
— О, как смачно — сладострастно застонал помидор.
Петров яростно шмякнул его о стену.
— Ой!
Красная лепешка упала на пол.
— Ну что, наговорился? — торжествовал Петров над поверженным овощем. Тот что-то тихо прошептал.
— Чего-чего? — Петров приставил ладонь к уху.
— Расчевокался… В мусорный бак отнеси.
Петров натолкал в уши ваты, попробовал серп большим пальцем и тяжелой походкой двинулся к теплице.
Фермер принимал гостя. Красное солнце едва показалось на небосводе и медленно, словно нехотя, побрело на середину, скупо роняя лучи в рощу капиновых деревьев, опутанных камнеломкой и пушатом. Только что проснулись моллюски-траги, и отовсюду слышался треск раскрывающихся раковин. Фермер и его гость за бочонком вина обсуждали проблемы здешней жизни. Хозяин, стараясь перекричать визгливые вопли птиц ру-ру и сытое бормотанье только что политых кустов дрожжевельника, распространялся о своих успехах:
— Мне уже к ста, а я все еще крепок. Между прочим, на ферме уже работают мои правнуки! Да что там говорить, ты же помнишь, с чего я начинал — в ракете жил, консервами питался, а теперь у нас громадный домище, а злаки так и прут из земли! Даже Булдыка выращиваем, хотя от него и не много пользы. Вон он сидит, — указал хозяин на сидящее за окном существо, походившее на вывороченный из земли валун.
За разговором они не заметили, что солнце уже клонится к закату. Слышался стук — траги готовились ко сну, захлопывая раковины. В чаще слышалось курлыканье зверя-охотника.
Подходя к ракете, гость сказал:
— Ты бы собрал свои наблюдений над Булдыком да издал бы их.
Во дворе сидел Булдык, задумчиво провожал взглядом улетающую ракету и думал, что хотя разведение людей и не приносит реальной пользы, но зато дает моральное удовлетворение. А ведь с чего он начинал! И вспомнилось Булдыку, как он нашел первую коробку с людьми и, движимый благим порывом, взялся разводить их. Булдык собирался скоротать за этим занятием веков пять-шесть и даже подумывал написать о людях монографию.
Евгения Десницкая
Метеорит без печати
— Замечен метеорит, мой капитан! — сквозь музыку с планеты Кронос прорвался голос радиста Урундбурунда.
— Ну и что? — ответил капитан. — Занеси сообщение об этом в судовой журнал, если хочешь. Право же, мне начинает надоедать твоя пунктуальность, — продолжал он, — и я больше чем уверен, дорогой Урунд: если мы сделаем посадку на какой-нибудь планете и меня там укусит змея или какой-нибудь другой зверь, ты, вместо того чтобы оказать мне необходимую помощь, будешь расписывать эту историю в судовом журнале и сочинишь при этом целый роман, в котором… — капитан распространялся бы на эту тему еще очень долго, но радист прервал его:
— Но мой капитан, метеорит движется прямо на корабль, а у нас сломана защитная установка…
— В этих краях нет зарегистрированных метеоритов. Значит, на этом нет печати! Ур-ра-а! А ты еще ворчишь по пустякам. Старый ворчун!
— Но мой капитан…
— Никаких «но». Я тебе не лошадь. Готовь робота. Пусть обследует метеорит и поставит печать.
— Но мой капитан, я уже послал одного кибера, правда, как только он вышел в космос, связь с ним прервалась.
— Ах ты… — и на голову бедного радиста вылился поток ругательств, которые капитан собирал на протяжении многих лет и записывал в пятисотлистную тетрадь с обложкой сантиметровой толщины. Весил этот словарь полтора килограмма: обложка была сделана из серебристо-голубой рябины — самого тяжелого дерева, известного разумным существам. — …и кто же тебе позволил выпускать в космос робота, настроенного на ознакомление с новыми приборами? Вот почему прекратилась связь, простачок ты этакий!.. Высылай второго.
— Есть, мой капитан.
— Нет, подожди. Ты опять чего-нибудь напутаешь. Дай-ка я сам спущусь и сам все сделаю.
— Три. Два. Один. Ноль. пуск!!!
— Есть, мой капитан.
— Ура! Соединись с Землей и передай, что мы поставили печать на новом метеорите.
— Но мой капитан…
— Что еще?
— Мой капитан! Я сейчас подумал… От печати метеорит не изменит свой курс…
— Ну и что?
— А то, мой капитан: поворачивать уже поздно, защитная установка, как вы знаете, сломана, а метеорит летит прямо на нас!..
Антон Первушин
На равных правах
С сомнением на лице молодой путешественник разглядывал коричневую пластинку, на которой подрагивало ярко-зеленого цвета желе.
— Это вы называете обедом?! — возмущенно закричал он.
— Конечно, — кивнул гид. — А что же еще? Натуральные морепродукты без малейших примесей химии, высокая энергетическая ценность, очень питательно и вкусно… Вы попробуйте.
![Сказания о Мандже [рассказы]](/storage/book-covers/04/04135949862c8829a3e23090f06f8d35b4ef0fd5.jpg)
