Михаил Ходорковский: химия и жизнь
Авторы: Юлия Леонидовна Латынина
Жанр: Публицистика
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 6 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.
Благодаря олигархам в россии была создана не рыночная экономика, в которой бизнесмен, преследующий личное благо, способствует приумножению блага общего, а феодальный строй, в котором власть является высокодоходным финансовым инструментом.
Именно это обвинение и предъявит госпожа история российским олигархам: члену-корреспонденту Академии наук Борису Березовскому, удачливому цеховику Александру Смоленскому, руководителю кооператива по мойке окон Михаилу Фридману, бывшему чиновнику МВЭС Владимиру Потанину и талантливому химику Михаилу Ходорковскому.
Читать онлайн Михаил Ходорковский: химия и жизнь
Юлия Латынина
МИХАИЛ ХОДОРКОВСКИЙ: ХИМИЯ И ЖИЗНЬ
"Совершенно секретно"
No.8/124 01 августа 1999
КОМАНДА
Подобно тому как достоверная история японских императоров упирается в мифологические сказания о богине солнца Аматэрасу — недавнее, казалось бы, прошлое российских олигархов обросло совершенно фантастическими слухами.
Что только не рассказывают про Михаила Ходорковского, учредившего в 1987 году при Фрунзенском райкоме комсомола центр «Менатеп» («Межотраслевые научно-технические программы»)! Что он ввозил из-за рубежа поддельный коньяк «Наполеон» и фальшивую швейцарскую водку, разлитую в Польше, шил джинсы-варенки и «отмывал» партийные деньги.
В самом «Менатепе» из всего многообразия мифов признают лишь каноническую версию — заработок на внедрении технических изобретений да ввоз компьютеров. Ну, еще коньячную эпопею. «Ладно, — машет рукой зам Ходорковского Леонид Невзлин, — коньяк мы финансировали. В конце концов, никто им не отравился».
Не подлежит сомнению лишь одно — именно тогда Михаил Ходорковский приучился трудиться по 14 часов в сутки.
«В те годы люди работали поодиночке, — вспоминает мой приятель-цеховик. — Алгоритм был такой. Собирается компания для одного дела, проворачивает его, делит деньги и разбегается. Иначе — поймают и посадят. А Ходорковский сохранил и легализовал команду. Он страшно рисковал. Но и страшно выиграл».
Команда — Ходорковский, Невзлин, Самусев, Дубов — была легализована сначала как центр, потом как банк «Менатеп». Партнеры вложили в дело 2,7 миллиона рублей. Еще 2,3 миллиона собрали с населения. Народ покупал акции «Менатепа», как горячие пирожки, но значимых дивидендов по ним так и не дождался.
Внутри команды никто никому никогда не изменял. С посторонними обращались так: «один попугай сдох, другого купим». Принцип этот выгодно отличал менатеповцев от большинства других олигархов, «кидавших» своих так же охотно, как чужих.
Трудно сказать, была ли у Ходорковского компетентная «крыша» (в те годы, как уверяют, заниматься импортом без покровительства спецслужб было невозможно), а только выгоды инвестиций в чиновников он понимает одним из первых. Приемы высокопоставленных гостей на банковских дачах на Рублевском шоссе (снабженных, по уверению завистников, видеоаппаратурой) приносят тысячекратный доход.
Банк получает в свое распоряжение часть чернобыльских денег и денег Москвы. Торговый дом «Менатеп-Импэкс» становится главным уполномоченным по ввозу в Россию кубинского сахара (в обмен на нефть) — злые языки утверждают, что коэффициенты обмена в таких случаях были прямо пропорциональны благосклонности чиновников, ведавших внешним долгом.
Говорят, в 1994 году «Менатеп» по дешевке покупает крупный пакет вэбовок — несмотря на то что накануне некий первый заместитель министра финансов заявляет, что Россия не будет платить по вэбовкам. Видимо, «Менатеп» решает рискнуть, и — о чудо! — спустя несколько дней наш замминистра, ведающий внешним долгом, разъясняет, что его не так поняли и стоимость пакета стремительно растет. Да, Константина Кагаловского (мозговой центр банка) и замминистра связывали нежные дружеские отношения.
ПРИВАТИЗАЦИЯ
«Менатеп», без преувеличения, можно назвать первым инвестиционным банком в России. Сын инженера и химик по образованию, Михаил Ходорковский с упорством буйвола делал себя хозяином промышленной, а не банковской империи. И в каком-то смысле то, что происходит сейчас с ЮКОСом, — это крушение его мечты. Крушение, обусловленное теми средствами, которые были употреблены для ее достижения, и даже той денежно-кредитной политикой, которая была для этого навязана власти.
В 1994–1995 годах ни один банк не окучивал промышленность с таким размахом и всеядностью. «Менатеп» покупает крупные пакеты АО «Апатит» и «Воскресенские минеральные удобрения», крупнейшего в России производителя чистовой меди «Уралэлектромедь», Среднеуральского и Кировоградского медеплавильного заводов, Усть-Илимского лесопромышленного комбината, Красноярского металлургического, Волжского трубного, АО «Ависма», крупнейшего в России производителя титановой губки, — всего более ста предприятий.
Никаких бюджетных денег не хватило бы на столь обширную программу, но, по счастью, большая часть предприятий была куплена на инвестиционных конкурсах, на которых побеждал тот, кто обещал вложить в предприятие больше денег. Вследствие крайней предупредительности «Менатепа» по отношению к чиновникам, устраивавшим конкурс, а также к «красным директорам», владевшим предприятиями, его обещаниям верили чаще других. «Менатеп» вообще был неизменно любезен с директорами и неизменно выкидывал их на помойку после покупки акций.
Инвестиционные условия банк выполнять не торопился, и оттого многое потерял. Особенно «Менатепу» не повезло на Урале, где медная империя Михаила Черного и Искандера Махмудова вышибла банк с большинства предприятий. Областная прокуратура даже умудрилась признать незаконной приватизацию Кировоградского медеплавильного завода под вздорным предлогом невыполнения инвестиционной программы. Как будто их кто-то когда-то выполнял.
