Между «ежами» и «лисами»

Между «ежами» и «лисами»

Авторы:

Жанры: Публицистика, История

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 93 страницы. Год издания книги - 2015.

«Лис знает много, еж – одно, но важное» – это высказывание Архилоха сэр Исайя Берлин успешно применил для классификации писателей и философов. Такое противопоставление стало популярно и у историков науки, и у теоретиков менеджмента. На «трудяг» и «креативщиков» можно разделить, наверное, любое профессиональное сообщество; однако создается впечатление, что особо применимы подобные этикетки к историкам. Но насколько взаимосвязанными оказываются эти группы? Как они относятся друг к другу? Как реализуются их характеристики в профессиональной деятельности историков? Предлагаемая книга представляет собой рассуждения вокруг этой темы.

Читать онлайн Между «ежами» и «лисами»


Наташе

ПОПЫТКА ОБЪЯСНЕНИЯ

Я люблю называть себя «практикующим историком». Занимаясь вполне конкретными сюжетами, в основном связанными с историей Франции XVI века, я с известной иронией (хочется надеяться – добродушной) относился к профессиональным историографам и специалистам по методологии истории. Позволю себе процитировать мой же текст десятилетней давности; речь в нем шла о посвященных судьбам социальной истории работах, которые

«…в основном написаны “извне”: либо профессиональными знатоками историографии и методологии истории, либо историками, некогда практиковавшими на ниве эмпирических исследований, но затем с головой ушедшими в распутывание хитросплетений когнитивных наук, в бездны эпистемологии. В любом случае рассуждения – порой в высшей степени интересные и познавательные, – о природе исторического знания, о судьбах того или иного исторического направления, слишком быстро и слишком далеко отрываются от серых будней работы с конкретным эмпирическим материалом. Конечно, рефлексия по поводу особенностей работы историка вполне естественна и закономерна; она, как всякое самопознание, чрезвычайно привлекательна для всякого исследователя и весьма востребована обществом. Но определенная опасность состоит в том, что? раз вступив на этот путь, историки зачастую уже не возвращаются назад, к практике. Это явление англоязычная публика назвала бы one way ticket, а тюркоязычная – барса-кельмес. И дело, надеюсь, не только в видимых выгодах, сулимых на пути эпистемологических или историографических исследований, но и в “эффекте сороконожки”. Раз задумавшись над механизмами и правилами чужого, а тем более своего творчества, историк перестает работать с источником – подобно сороконожке, парализованной вопросом о том, что делает ее тридцать восьмая нога, в тот момент, когда она шагает своей двенадцатой парой лап. Все это вполне оправданно, закономерно и вызывает уважение. Но вот только уводит размышления от эмпирической реальности источника все дальше. Не потому ли в нашей стране, да и не только в ней, все меньше и меньше становится “практикующих” историков и все больше историографов, методологов и эпистемологов? Но если перспектива того, что число людей, изучающих историков, может значительно превысить число людей, изучающих историю, характерна лишь для некоторых областей исторического знания, то разрыв между историками-практиками и “эпистемологизирующими” историками представляется делом вполне реальным. Вторые образуют свою субкультуру, свой язык и свою ценностную иерархию и, занятые интенсивной полемикой друг с другом, не замечают того, что первые их в лучшем случае перестали понимать, а в худшем – понимать не желают. Причем оба семейства, похоже, вполне довольны такой ситуацией…»1

Из этой длинной самоцитаты нетрудно догадаться, что мои симпатии были на стороне «практиков», к каковым я себя и причислил. Однако теперь, десять лет спустя, приходится признать, что многое изменилось. В архивах я появляюсь реже, труднее даются исследовательские тексты, зато накопилось немало статей, посвященных историкам и анализу историографической ситуации, рассуждениям о ремесле историка. Это происходит само собой: статьи для юбилейных сборников, некрологи, предисловия, интервью, тексты, адресованные широкой публике, – все это нарастает, как ракушки на днище корабля. И вот теперь их столько, что стоит задуматься, не приобрел ли я ненароком тот самый «билет в один конец»? Посмотрев свой индекс цитирования в базе РИНЦ, с удивлением обнаружил, что на мои статьи об историках набралось ссылок значительно больше, чем на «настоящие» исследования.

Что же касается «пресловутого» билета, то, думаю, что нет, не приобрел. Профессиональным историографом я не стал, и предлагаемые тексты не соответствуют критериям историографического исследования. Они не носят научно-аналитического характера, с трудом поддаются верификации и уж вовсе не претендуют на исчерпанность.

Решив собрать их воедино, я столкнулся с проблемой критериев отбора текстов. Понятно, что я не включил в список собственно исследовательские работы. Отложил до лучших времен и популярные статьи, посвященные конкретно-историческим сюжетам, а также главы из обобщающих исторических трудов, вроде «Всемирной истории».

Но отложил также и историографические обзоры специальных проблем (посвященные, например, современным трактовкам Варфоломеевской ночи, изучению французского дворянства, концепциям французских Религиозных войн), рецензии на монографии. Они написаны более или менее по правилам, оснащены сносками, все как полагается. Но, приведи я их, тогда и остальные статьи пришлось бы переделывать, придавая им более научный вид, ведь жанровое единство – великая вещь.

Речь идет именно о заметках историка об историках, некие наблюдения, сделанные «изнутри профессии». Так к ним и следует относиться.

Редактировались ли эти публикации? Не особенно радикально. Потому заранее прошу прощения за повторы. В некоторых случаях в этом нет ничего страшного, благо repetitio est mater studiorum. В других – за повторы приходится краснеть, ведь что может быть постыднее остроты, повторенной дважды? Но, убери я ее из второго текста, он – посыплется, его придется в лучшем случае сильно редактировать, а то и переписывать заново, а я твердо решил этого не делать.


С этой книгой читают
Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Публицистика (размышления о настоящем и будущем Украины)

В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.


Кодзики

Кодзикиили Фурукотофуми (яп. 古事記 (こじき、ふることふみ), «Записи о деяниях древности») — крупнейший памятник древнеяпонской литературы, один из первых письменных памятников, основная священная книга синтоистского троекнижия, включающего в себя помимо «Кодзики» «Нихонги» («Анналы Японии») и сгоревшие во время пожара в 645 г. «Кудзики» («Записи о минувших делах»).Трудно однозначно определить жанр этого произведения, представляющего собой пример синкретизма древней литературы. Это и свод мифов и легенд, и собрание древних песен, и историческая хроника.


Воронка
Жанр: О войне

Может быть когда-нибудь уйдёт, наконец, из сердца эта боль о пережитом? Может быть забудется когда-нибудь эта война, забравшая всё самое дорогое и любимое? Может быть отпустят, наконец, эти воспоминания… Только надо ли забывать?…


Присматривай за мной
Автор: Тара Сивек

   Эддисон Сноу типичный подросток. У нее есть семья, которая её любит, друзья, которые ее смешат, и она с нетерпением ждет окончания школы и поступления в колледж, чтобы осуществить свою мечту - стать писателем. Ее мир рушится, когда ее мама, которая одновременно была лучшей подругой Эддисон, неожиданно умирает.    Смерть меняет каждого..    Чтобы унять боль, Эддисон и её отец выбрали разные пути. Она решает покончить с горем раз и навсегда, а он глушит печаль алкоголем. Как научиться жить заново, когда самый важный человек в твоей жизни умер?    Эддисон собирает свою жизнь по кусочкам.


Пусть тебе будет стыдно
Автор: Тара Сивек

Ветеран войны Кеннеди О'Брайен занялась бизнесом, связанным с выслеживаем мужчин, которые ведут двойную игру с женщинами. Все началось, когда она вернулась домой из Афганистана и застала своего мужа в постели с няней, после этого Кеннеди потеряла всякую веру в мужчин и начала заниматься расследованиями "Единожды солгав" вместе со своими двумя лучшими подругами. Ведь нет лучшего охотника за головами, чем женщина, которой пренебрегли. Когда Кеннеди берется за дело и обещает надеть наручники на выпущенного под залог и сбежавшего похитителя собак, она почему-то считает, что это будет легко.


Другие книги автора
История Франции

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования.


Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории
Жанр: История

Настоящая книга, написанная в соавторстве двумя отечественными историками, П. Ю. Уваровым (ИВИ РАН) и А. Л. Рябининым (ИВ РАН), посвящена истории Китая в V–XV вв., от эпохи Лючао до конца правления династии Мин. Наряду с изложением событийной военно-политической истории Поднебесной, в книге кратко представлены и другие аспекты развития китайской цивилизации: ремесло и торговля, наука и техника, культура и искусство, религия и философия. Кроме того, каждая глава истории Китая сопровождается вставками с кратким обзором состояния дел Ойкумены в данный период, что позволяет синхронизировать историю Поднебесной с историей других регионов.


Послушник и школяр, наставник и магистр. Средневековая педагогика в лицах и текстах

Послушник и школяр, наставник и магистр: Средневековая педагогика в лицах и текстах.