Возле самого Эдоского замка, слева от ворот Отэмон, находится главная усадьба Сакаи Утаноками Тадамицу, хозяина замка Химэдзи, что в провинции Харима уезда Сикито-гори. Обычно в ее казначейской палате по ночам несли вахту два самурая. Двадцать шестого числа двенадцатого месяца четвертого года Тэмпо дежурил старший казначей Ямамото Санъэмон пятидесяти пяти лет. Один он оказался потому, что младший казначей, которому полагалось находиться при нем, захворал.
Шел час Зайца, старик сидел у массивного светильника, увенчанного большим бумажным абажуром. На фитиле образовался изрядный нагар. Правда, помимо желтого языка пламени комнату освещали проникавшие через окно первые блики зари. Спальные принадлежности лежали нетронутыми в плетеной корзине.
Неожиданно за бумажной перегородкой мелькнула тень.
— Кто там?
— Слуга из другого дома. Прошу прощения, вам срочная депеша от родных.
Санъэмон раздвинул перегородку и увидел молодого парня лет двадцати. Имя посыльного ничего ему не говорило, лицо же как будто было знакомо.
Санъэмон присел у светильника, соскреб нагар с фитиля, достал из-за пазухи нагрудный мешочек и вынул из него очки. Распечатав конверт, он крайне удивился: в нем оказался чистый лист бумаги. И в то же мгновение он ощутил сильный удар по голове. На белую бумагу хлынула струя алой крови. Пока он пытался на ощупь найти меч, последовал второй удар. Старик поднял в защитном жесте правую руку, и она тут же
182
была отрублена по самое плечо. Но ему все же удалось подняться и левой рукой вцепиться злоумышленнику в грудь. Тот струсил, бросил меч и юркнул на галерею. Санъэмон бросился было вдогонку, но разве тяжело раненному старику догнать молодого парня! Того и след простыл. Превозмогая мучительную боль, Санъэмон добрался до казначейской палаты. Проверил сундук.
Замок был на месте. Старик сразу успокоился, обмяк и, ухватившись за плетеную корзину, упал на нее ничком. Глубокий протяжный стон огласил покои.
На стон прибежал дежурный помощник чиновника Государственного надзора, за ним сам чиновник и, наконец, главный чиновник Государственного надзора. Явился и старший хранитель казны. Сразу же послали за лекарем и отправили нарочного на Какигаратё, к жене и сыну Санъэмона. Санъэмон был пока еще в сознании и смог вразумительно ответить на вопросы должностных лиц. Кровная месть? Никаких событий, которые могли бы ее навлечь, он не припоминал. Имя человека, назвавшегося посыльным, якобы явившимся с депешей от родных, а на самом деле с чистым листком бумаги, ему не известно, лицо же как будто знакомо. Видимо, зарился на деньги. Санъэмон просил позаботиться о его семье, передать сыну наказ отомстить злодею и несколько раз повторил:
— Жаль, жаль.
На месте происшествия нашли меч. Было установлено, что он похищен из служебного помещения, где два или три дня назад его оставил некий Госэ.
Затем допросили привратника. Тот сообщил, что около шести часов утра в служебных воротах появился незнакомец, назвавшийся Камэдзо и заявивший, что ему необходимо передать депешу.
Как выяснилось позже, этот парень лет двадцати от роду, служил в районе Канда, где его хозяин, Фуцзия Дзисабуро, держал посредническую контору по найму. Попал же он туда от Вакасая Камэкити, который уступил его нынешнему хозя-
183
ину за долги. В комнате Камэдзо обнаружили конверты, адресованные помимо Санъэмона еще четверым служащим казначейской палаты. В каждом конверте лежало по листу чистой бумаги. Видимо, охотясь за деньгами, Камэдзо замышлял убийство кого-либо из хранителей казны.
Из-за неурожая в Оу и в других провинциях в Эдо была страшная дороговизна. Цены на рис росли с каждым днем, теперь, в четвертом году Тэмпо, за сто монов давали всего пять го и пять сяку. Появилось много мошенников.
Подоспевший лекарь оказал Санъэмону помощь, какая еще была возможна. Тем временем прибыли жена и сын Санъэмона — Ухэй, а также другие родственники. Ухэю шел девятнадцатый год. Его двадцатидвухлетняя сестра Риё служила в доме Хосокава Нагатоноками Окитакэ, откуда и была вызвана. Жена Санъэмона приходилась Риё и Ухэю мачехой. Еще у Санъэмона имелась младшая сестра, она была замужем за неким Харадой — вассалом князя Отасавары Бинго-но ками Садаёси, владевшего замком Кокура Синдэн. Сестра не успела прибыть в усадьбу Сакаи, так как в это время находилась в доме Огасавары на улице Хигакубо в Адзабу.
Лекарь запретил утомлять Санъэмона разговорами, но тот все же повторил свой рассказ жене и сыну.
Жилище Санъэмона было малоподходящим для выхаживания тяжелобольного, поэтому решили везти его на Хама-тё, в усадьбу дальних родственников. Там двадцать седьмого числа в час Тигра Санъэмон и скончался.
К концу часа Курицы прибыли следователи из главной усадьбы. Они допросили жену Санъэмона, его сына Ухэя и дочь Риё в составили заключение, гласившее: «Лишившись правой руки, Санъэмон тем не менее преследовал злоумышленника до центральных ворот. Проявил высокое чувство ответственности, заслуживает похорон в соответствии со своим чином».
Меч, обнаруженный на месте преступления, опознал его бывший владелец, некий Госэ. Останки Санъэмона похоронили двадцать восьмого числа в Хэнрюдзи — на фамильном
