ОЛЕГ ТАРУТИН
МЕНЬШЕ - БОЛЬШЕ
Рассказ
- Ну вот, с первым вопросом, кажется, разобрались.-Откинувшись на стуле, председатель товарищеского суда оглядел зал.- Факт залития Орловыми нижележащих Пазиковых установлен нашей комиссией, и сумма ущерба в ориентировочной сумме... словом, стоимость ремонта примерно восемьдесят-сто рублей. Так, Ксения Карповна?
- И сумма подлежит вручению пострадавшему,добавила ведущая протокол пенсионерка Ксения Карповна Крупнова, член товарищеского суда.
- Вот именно. Должна быть отдана Орловым Пазикову в срочном порядке. Товарищ Орлов, согласны?
- Значит, ремонтирует он за восемьдесят, а я емусотню?
- А это уж как "Радуга" определит, мне лишнего не нужно!
- Тише, тише, граждане!-возвысил голос председатель.- Ну что ж вы, Орлов? Пазиков представит вам квитанции "Радуги", а за "преднамеренное" он извинился, чего ж вам еще? Только время тянете...
- Ладно! Двадцатка туда, двадцатка сюда... Кончаем базар, согласен!
- Вот и отлично. Оба можете быть свободны. Остаетесь? Хм... Тогда ко второму вопросу? Или, может, перекур? - покосился председатель на второго члена суда-Хохлина, курящего человека.
Тот отрицательно помотал головой: продолжим, мол, потерпим.
- Второй вопрос... м-да...-Председатель крепко потер ладонью загривок, побарабанил пальцами по столу, покрытому красным, в чернильных пятнах плюшем, достал аккуратно сложенный носовой платок, аккуратно развернул его, высморкался. Явно тянул время председатель товарищеского суда...
- И вот что я вам, граждане, скажу,-отыскал он глазами уже разобранных Орлова и Пазикова,-не полюдски это как-то, граждане: чуть что-и заявления строчить, чуть что - и в товарищеский суд. Неужто без суда меж собой не договориться? Ей-богу, совестно!
- Я, что ли, писал, комиссии вызывал?
- Я, что ли, полсотни предлагал от силы?-поочередно откликнулись сутяги, но чувствовалось, что оба они пристыжены.
- Степан Гаврилович,-сказала старушка Крупнова,-давайте второй вопрос, а? Время. Мне еще в аптеку нужно и в булочную.
- Ясно, Ксения Карповна. Хм... Второй вопрос, товарищи,-еще два заявления. Оба заявления на одного человека - Селецкого Валерия Андреевича, Картонажная, восемь дробь три, квартира двадцать четыре. Прошу внимания, товарищи!-в мертвой тишине возгласил председатель.- Кто-нибудь у окна, откройте форточку, дышать же нечем!
И в самом деле, в небольшом помещении красного уголка жилконторы народу сегодня собралось уйма. И завсегдатаи из пенсионной вольницы составляли нынче лишь малую часть публики. Места позанимали загодя и сами работники жилконторы во главе с начальницей.
Сидел в зале мясник Сережа, известный всем продавец из гастронома, что напротив, сидел старичок Мильпардон-достопримечательность микрорайона, приемщик стеклотары, человек реликтовой вежливости; присутствовал молодой, милицейский лейтенант, сидящий рядом с молодой и яркой женщиной, так, в паре, они и появились невесть откуда. Подавляющую же часть публики в красном уголке составляли жильцы дома 8, корпус 3, по Картонажной улице-и подоконники позанимали, и стояли, подпирая спинами стены. Иные даже и домой не зашли с работы, так и заявились сюда с портфелями и сумками. А через сорок минут, между прочим, по телевизору "Третья пуля", вторая серия. Так в чем же дело? Товарищеские суды людям, что ли, в новинку?
Да тьфу! Великое удовольствие-выслушивать бытовые склоки! Ну кто бы, к примеру, притащился сюда сегодня ради тяжбы Орлова с Пазиковым? Шутите! А сами они почему не ушли, чего ради остались? А жилконторские здесь почему? А Сережа-мясник, а Мильпардон?
То-то и оно, что дело тут нынче слушается такое, что и "Третьей пулей" пожертвовать не грех. Который уж день по всей, почитай, Картонажной молва об этом: и нy-нy, и вслух... Селецкий-Супоросов, Супоросов-Селецкий... Да что вы говорите? Да надо же! Да не может этого быть!..
Ну, Супоросова Гертруда и до этого весь дом знал, даром что жилец недавний, по обмену,.-больно уж личность приметная, А тут и незаметного Валеру Селецкого узнали. Вон он, голубь, сидит в первом ряду: курточка, свитерок, росточек не ахти. Не фигура он против Супоросова по внешним данным, не фигура... Тот-то прямо кнногерой-что тебе пиджак кожаный, что рубашка, что галстук. И чист, и плечист, и могуч, и спортивен. Бобер.
И жена рядом-тоже вроде импортная. В общем, пара - есть на что поглядеть.
Однако большинство в зале смотрело на Супоросова с явной неприязнью, и неприязнь эту он, надо полагать, ощущал, а потому и оглядывался временами на публику из своего первого ряда с высокомерным прищуром. Во время предыдущего разбирательства-Пазиков против Орлова-он все переговаривался с женой, громко хмыкал, задирал кожаный обшлаг рукава и демонстративно смотрел на часы. Селецкий же, наоборот, проявлял такой живой интерес к процессу, словно сам бывал в подобной ситуации-то ли как залитый, то ли как заливший. И теперешнее внимание к нему публики Селецкого, видимо, не раздражало, а забавляло.
- Стало быть, два заявления, граждане!-возгласил председатель и постучал по графину шариковой ручкой.-Заявления от товарищей Супоросова Г. Р., Картонажная, восемь дробь три, квартира двадцать четыре, и Клименко В. Ф., тот же дом, квартира сто шестьдесят три...
