Машина Фрэнку сразу не понравилась: древний «Форд Виктория» с широкими стальными дугами кенгурятника на передке, ржавым задним крылом и тонированными стеклами вызывал смешанные чувства. И вопросы. Первый: откуда такая развалина в парке транспортной компании? Второй: почему водитель повел себя так нагло по отношению к коллегам? Вырулил из общей очереди, тянувшейся к выходу из аэропорта, подрезал тронувшийся к Фрэнку автомобиль, скрипнул тормозами и замер у обочины.
Стекло передней дверцы опустилось, водитель что — то крикнул Фрэнку, но голос утонул в шуме заходящего на посадку в Ла — Гуардию авиалайнера. Тень самолета скользнула по дороге, машинам, людям на тротуаре, пробежала по стеклянному фронтону перестроенного недавно здания и унеслась прочь.
— Чего встал? Везу вдвое дешевле! — услышал Фрэнк, когда свистящий гул реактивных двигателей начал стремительно затухать.
Он шагнул к машине, распахнул дверцу и заглянул в салон. На него смотрело неприятное скуластое лицо с глубоко посаженными глазами. Гладкая кожа обтягивала череп, от правого виска к затылку тянулся толстый белый рубец. Было такое ощущение, будто этот наглец, только что подруливший к выходу из терминала, обмазался гримом. Фрэнк присмотрелся внимательнее. Или… Кожа на лице водителя была натуральная, но какая — то неестественно гладкая. Что за черт? А ведь водителю под сорок — год рождения таксиста был обозначен на водительской лицензии, закрепленной на приборной доске. Почти на десять лет старше Фрэнка, к такому возрасту можно лишиться волос на макушке, но не на лице.
— Садись, — потребовал лысый.
Фрэнк прищурился, отступил немного в сторону.
— Садись, — повторил водитель.
На лицо ему упало больше света, темные зрачки сузились. Лысый взглянул на дорогу, и Фрэнк отказался от мысли, что перед ним обдолбанный наркоман.
За спиной раздались недовольные голоса. Кто — то поторапливал очередь, слева вдоль тротуара вперед продвинулось другое такси, за ним пришли в движение остальные машины, выстроившиеся вдоль терминала.
— Лезь назад. Живо! — Водитель цедил слова сквозь зубы и едва заметно сипел, словно был простужен.
Он выпятил острый подбородок, повернулся на сиденье, когда сзади просигналило такси и подперло его машину бампером. Раскрылась передняя дверца, наружу решительно выбрался немолодой крупный мужик с пышными усами.
Зло цыкнув, лысый повернул к Фрэнку гладкое лицо и вдруг потянулся к нему через салон, будто хотел схватить за руку и затащить внутрь.
— Ну ты… — успел сказать водитель, прежде чем Фрэнк захлопнул дверцу, едва не прищемив ему пальцы.
Оглянулся, пробормотал стоявшим в очереди людям, что уступает такси, и направился к машине усатого здоровяка.
— Еду с вами.
По — хорошему, стоило разобраться с лысым типом. Сесть на заднее сиденье, назвать адрес ближайшего полицейского участка, прокатиться туда и сделать заявление — пусть блюстители порядка проведут расследование и накажут подозрительного таксиста сами. Но… Фрэнк не мог поехать именно в этой машине, потому что не переносил запаха кожаных салонов. У него была аллергия на кожу, мгновенно появлялись сопли, текли слезы…
— Отвалите все! Эй!..
Поравнявшись с другой машиной, Фрэнк обернулся. Лысый водитель, махнул ему рукой:
— Поехали! — Оттолкнул пассажира, пытавшегося открыть багажник, чтобы загрузить чемодан: — Не лезь! — И снова махнул рукой: — А ты садись.
Фрэнк решил не отвечать. Обиженный пассажир подобрал чемодан, что — то сказал лысому и тут же получил от него кулаком в плечо. Люди на тротуаре охнули и подались назад.
— Пожалуй, разберусь, — прогудел усатый громила, не успевший сесть за баранку своего такси.
— Не стоит, — остановил его Фрэнк и громко добавил: — Я позабочусь об этом, сделаю заявление.
Взглянув на номер стоявшего впереди «форда» и рекламные телефоны транспортной компании на скосе багажника, он открыл заднюю дверцу второго такси, убедился, что сиденья в машине обтянуты тканью, и только тогда забрался внутрь и назвал свой адрес в Вест — Сайде, твердо решив, что сообщит руководству компании лысого о грубом поведении их сотрудника. Такой случай нельзя спускать на тормозах, нельзя прощать наглеца и уж тем более не следует идти из — за него в «Меморию», чтобы стереть неприятные воспоминания. Пусть водителя накажут: оштрафуют, лишат премии или работы. Конечно, тот с легкостью воспользуется услугами корпорации и забудет обо всем, что произошло в аэропорту, но не надолго, ведь его имя внесут в базы данных работодателей, возможно оно даже попадет в списки особых категорий полицейского департамента Нью — Йорка. Этого вполне достаточно — нарушителю спокойствия в Ла — Гуардии больше не удастся появиться в общественном месте, у него наверняка отнимут водительскую лицензию, и вот тут уже «Мемория» ему вряд ли поможет. Сколько ни стирай воспоминания, но, приходя на работу или трудоустраиваться, этот лысый всякий раз будет узнавать о совершенном правонарушении. И так будет до тех пор, пока с него не снимут взыскание.
Усмехнувшись, Фрэнк достал из кармана плаща мобильник, несколько секунд размышлял, какой номер набрать первым, и предпочел домашний. Хотелось верить, что Кэтлин окажется там, что она помнит о его возвращении, ждет. В трубке раздались гудки… Странные у них с Кэтлин отношения, всё не как у людей. Фрэнк взял телефон в другую руку и развалился на сиденье. Им пора поговорить серьезно. Давно следовало узнать ее полное имя, номер мобильника, где живет, работает. Расспросить про родителей. Кэтлин весьма эрудированна, умна, дорого одевается и разъезжает на спорткаре, но при этом никогда не кичится своим богатством и не рассказывает о себе.
