— А вы сами-то верите в привидения? — спросил лектора один из слушателей.
— Конечно, нет, — ответил лектор и медленно растаял в воздухе.
А. Н. Стругацкий, Б.Н. Стругацкий
— Итак, из этих выкладок Вы видите, что построить машину времени невозможно, — профессор снял очки и протёр их замшевой тряпочкой.
«Ну-ну!» — подумал Дима — ему опять захотелось спать: вот уже несколько дней и ночей он возился со своей новой установкой.
Дима увлекался электроникой и голографией — несколько месяцев назад ему пришла в голову идея собрать дома голографический дисплей к новому компьютеру. Поначалу всё шло хорошо - он раздобыл необходимые детали и принялся за сборку дисплея, но беда заключалась в том, что у Димы с теоретическими науками были отношения как у кошки с собакой. Демонстрируя задатки гениального практика-электронщика, он мог починить любую аппаратуру, имеющую электронную начинку. Этим пользовались его знакомые. Бывало, что после ремонта какого-либо телевизора тот начинал показывать даже те программы, которые были запрещены к официальному показу, а микроволновая печь начинала транслировать звуковые комедии из зала заседаний губернской думы.
Однажды он приложил свои гениальные руки к ремонту новейшего телевизора. После включения аппарата на экране появилось изображение какого-то мрачного пейзажа, озарённого кровавыми языками пламени. Из динамиков донеслись жуткие вопли, и экран заслонила кошмарная красная рогатая морда, которая проревела: «Ну, изобретатель хренов, погоди!» После этого на морде появились очки ночного видения, и экран взорвался мелкими осколками.
Хорошо, что никого не поранило. Но когда Дима, смущаясь, предложил починить телевизор, хозяева, заикаясь, отказались от его услуг и даже трясущимися руками заплатили ему за работу в два раза больше, чем обещали.
Такими вот способностями мастера обладал Дима. Но теория электроники ему давалась плохо. Он учился на третьем курсе университета по специальности «Электронно-вычислительные системы», и ему с трудом удавалось сдавать экзамены по теоретическим дисциплинам. Но его ценили на кафедре, где он подрабатывал лаборантом: он мог починить любую установку, которая считалась безнадёжно сломанной. Особенно его ценили профессора, которые давно уже забыли, с какой стороны надо браться за отвёртку.
Однако один из профессоров другой кафедры невзлюбил Дмитрия, и он не мог понять за что. Профессор читал в их группе один из разделов квантовой физики. Фамилия профессора была «Шоповалов». Студенты прозвали его «…Шопой» за жёсткий желчный характер.
Но вернёмся на некоторое время назад, в тот период, когда Диме пришла в голову идея о голографическом мониторе.
Основные принципы голографии ему были известны. Плюнув на теорию и понадеявшись на свою интуицию, Дима принялся за дело. Взял сколь-то одних микросхем, сколько-то других, скрестил их с третьими и четвёртыми. Всю эту кашу он засунул в изящный круглый постаментик из непонятного пластика. Конструкцию подключил к компьютеру, на котором уже стояла разработанная им самим программа. Над постаментиком появилась маленькая объёмная копия безрукой статуи Венеры Милосской.
Дима с удовольствием осмотрел голографическое изображение Венеры, потом, хитро улыбнувшись самому себе, пробежался по клавиатуре компа. У статуи появились недостающие руки, держащие шестиструнную гитару, а ротик статуи открылся, и послышалась общеизвестная песня «Мурка». Почему-то эту блатную песню кто-то из шоу-бизнеса причислил к так называемому «русскому шансону». Хотя в самом «русском шансоне» иногда встречались приблатнённые песенки. Подобные «хиты» после бутылки портвейна распевала под бряцание гитары в подворотнях молодёжь семидесятых годов прошлого века.
Дима был доволен. Но ещё не один день и не одну ночь просидел он над своим изобретением, меняя микросхемы и настраивая программу: он хотел чего-то лучшего.
И вот однажды, включив своё устройство, он увидел изображение уголка своего письменного стола. Обычного стола, с пятнами, прожжёнными паяльником. Изображение было неестественно реальным. Дима выключил дисплей, сдвинул его в сторону и положил на освободившееся место листок бумаги с надписью «Получилось!». Через несколько минут, взглянув на часы, он убрал листок, потом вернул дисплей на прежнее место и снова его включил. Опять появилось изображение пустого стола. Дима поколдовал над многочисленными кнопками на подставке, и на столе внезапно возник недавний листок с надписью.
— Вот так-то, — сказал Дима и задумался. Его электронное устройство могло показать, что происходило в недалёком прошлом.
Дима пробежался по клавиатуре, и с краю объёмного изображения возникла панель электронных часов. На ней светился отсчёт минут, часов, дней и месяцев. Дима покрутил верньеры, встроенные в основание дисплея. Время на часах побежало назад, изображение бумажки с надписью исчезло. Вместо него на столе появлялись и тоже исчезали разные детали и инструменты, мелькали его, Димины, руки. Появился дымящийся паяльник, исчез, и вместе с ним с поверхности стола исчезло большое прожжённое пятно. Часы показывали, что Дима углубился в прошлое на несколько месяцев. Но тут календарь на часах обнулился. Его устройство не могло показывать события, происходившие более чем за год до настоящего времени.
