Марк III, калькулятор

Бурлит и пенится интеллектуальная жизнь Соединенных Штатов Америки. Услужающие грамотеи заняты по горло — едва успевают. Диапазон самый огромный. Конечно, такие сенсации, как сообщение о взрыве на Марсе, что знаменует собою начало межпланетного шпионажа марсиан, придумывать нетрудно; однако нужны сенсации побойчее и, главное, в более серьезной упаковке, рассчитанные на солидных людей. Что из того, что десятки комиссий выслушивают бормотанье 104-летней индианки, которая должна сообщить современникам изустные предания о некоем Джюниперо Серра, жившем в Калифорнии в начале позапрошлого века? Пусть этот тип действительно жил в каком-то там веке, и пусть 30.000 страниц свидетельских показаний, увезенных в Ватикан, неопровержимо доказывают, что он был святой, — что из этого? Подобные вещи лишены фундаментальности, это кратковременные сенсации, они но могут пленить воображение серьезных людей и вызвать у них деловую активность. Серьезным людям следует предлагать прежде всего научность. Конечно, в итоге «научность» должна быть такой, чтобы она вела к идиотизму, однако, не прямым путем, но так, чтобы люди не замечали, как их оболванивают. Неплохо поэтому научность соединять с информацией.

Американские деловые круги любят информацию, как американские больные любят патентованные пилюли. Оригинальная упаковка лекарств и авторитетность статистических таблиц обещают исцеление — одним от подагры и запора, другим — от надвигающегося кризиса. Какой-то философ сказал: «Дайте мне все причины, и я укажу вам все следствия». Поэтому — как можно больше сведений! Как можно больше цифр, диаграмм, кривых, индексов, коэфициентов! Пусть они поступают каждый день, каждый час, а если можно, то и чаще.

Множество талантливых и умных людей, не имеющих за душой ничего, кроме знаний и хороших мозгов, продают и то и другое всевозможным агентствам, институтам, заведениям и неустанно трудятся над составлением неисчислимого количества чисел согласно несусветному количеству рубрик. Они должны не только собирать сведения, но и классифицировать их, не только получать цифры, но и обрабатывать их. Волшебная мечта о мозговом тресте, о высоколобом советчике, который все знает и все может предусмотреть!

Однако никакой мозг не может вместить всех индексов, всех рубрик, всех возможных классификаций. И вот на свет рождаются машины, назначение которых состоит в том, что они должны мыслить лучше, чем люди.

Когда-то Форд установил у себя на заводе счетный цех. Это было учреждение, не претендующее ни на что, кроме точности до одного цента: автоматический бухгалтер, отвечающий в любой момент на любой вопрос о приходах и расходах. Тогда это выглядело новинкой, но, по существу, было примитивным усовершенствованием.

Теперь перед автоматикой ставятся задачи гораздо более сложные.

— Дайте мне все причины, и я укажу вам все следствия!

Профессор Айкен, заведующим Гарвардской лабораторией счетных приборов, именно так и понимает будущее своих механизмов. «Экономическое благополучие США, — утверждает он, — зависит от взаимосвязи и взаимодействуя тридцати восьми отраслей промышленности. Однако это взаимодействие происходит такими сложными путями, что в настоящее время экономисты могут лишь строить догадки о том, что произойдет через несколько месяцев — «бум» или «депрессия». Вот тут, согласно профессору, и вступают в действие машины. Они должны обладать способностью производить молниеносно и через короткие промежутки времени нечто вроде анализа экономического положения Соединенных Штатов.

«После тщательного учета и обработки данных о производстве, платежных ведомостей, сведений о займах и т. д. эти механизмы, наделенные разумом, должны быть способны предсказывать ненастье или хорошую погоду в области экономики…», — читаем мы на страницах американского журнала «Тайм»*.

Какая сладостная мечта! Волшебная машина предсказывает будущее… Она ничего не ест, кроме цифр. Она складывает их, вычитает, классифицирует и комментирует. Она ни о чем не думает, кроме запросов своих хозяев, она полностью лишена всяких «опасных мыслей». Если она принадлежит фирме, то ее никто не может подкупить, переманить… Ее можно запирать на ночь — ведь она не человек! Она — не человек, что же может быть прекраснее для капиталиста.

И потому она трогает предпринимательские сердца и исторгает из них экстракт умиления.

«Это — не безымянная дельфийская жрица, бормочущая сквозь зубы свои предсказания», — брызжут восторгом журналисты из «Тайм». Нет! «Ее зовут Бесси. ...К тому же она — не самая талантливая в своей семье». Один из ее потомков живет этажом ниже Бесси, этой механической Евы. Его зовут, как зовут королей и миллиардеров — по имени и номеру: Марк Третий!

«Вокруг него клубится густой туман математики, — изнемогает репортер, подбирая наиболее ошеломляющие сравнения и эпитеты, — нечто вроде слезоточивого газа, который действует на интеллект и вызывает неприятные ощущения у не-математиков…»

Бедный репортер уже рыдает от тумана, который сам напустил отчасти по своей безграмотности, отчасти по требованию своих хозяев, ибо сообщать, как устроен «Марк Третий» или хотя бы что именно он может делать, хозяева не позволяют.