Марина [НЕ] грустит: Дьявольские ритмы

Если вы не видите разумного объяснения - это не значит, что его нет! Оно есть, просто надёжно спрятано от вас, а ведь это уже шарлатанство, разве не так? Подмена логики мистикой, как правило, злонамеренна и вряд ли бывает во благо тому, от кого скрывают настоящую разгадку. Так что не верьте в чудеса. Если вам их показывают, знайте: скоро попросят денег.

Подобные мысли посещают меня, стоит только заслышать о категориях вроде «великой силы искусства» или, скажем, «магии творчества». Кстати, это как нельзя более точный пример: магия магией, а авторское вознаграждение будьте любезны. А между тем, что такое всё это творчество? Плод досужих измышлений авторов, которым так здорово сидеть себе в тёплых чистых кабинетах и строчить буковки, вместо того, чтобы вкалывать в поле или на заводе! Лентяи, а всё туда же: магия! Космос им, видите ли, диктует высшие истины, Вселенский разум передаёт свою мудрость через их перо. Удобненько устроились, чего уж там. Но, по сути, им очень выгодно заставлять окружающих видеть в творчестве нечто мистическое, великое, недоступное средним умам. Почему? Да просто им так спокойнее.

Не знаю, кому как, а мне не нравится, когда меня держат за дурака. Ещё более раздражает меня невозможность разоблачить такой обман и противодействовать ему. К примеру, если бы я взялся рассуждать подобным образом в школе, то получил бы «двойку» без шансов исправить. Так подавляется критическое мышление. А начал я с лирического вступления о вранье лишь потому, что история, которую намереваюсь вам поведать, связана с разного рода обманами так же тесно, как сила с ускорением.

Коль скоро мы уже заговорили о писательстве, то я, в отличие от некоторых, не собираюсь выдавать собственные мысли за высшие истины. Так что знайте, читатели: всё изложенное здесь суть мой собственный опыт, и ни на какую каноничность я не претендую.

Итак, зовут меня Яр. Вообще-то, конечно, Ярослав Сергеевич.

На момент начала всей круговерти я жил в Петербурге с родителями и сестрой, которая младше меня на три года.

К слову, именно благодаря сестрёнке меня Славиком особо никто и не называл. Когда она научилась выговаривать «р», ей приспичило называть меня именно Яриком. Видимо, ей нравилось демонстрировать умение рычать окружающим, так почему бы не воспользоваться случаем? Следом за сестрой подхватили родные, потом друзья, кто был вхож в дом, а там и до всего класса добралась эта мода. В общем, мне уж и шестнадцать стукнуло, а никто не забыл, да я и не переживал особо. Привык. И даже нравилось. Меня потом если кто-то и порывался Славой назвать - я поправлял сразу же.

Что ж ещё поведать о себе? Года за два до того родители начали активно ездить в длительные командировки, и мы с сестрой подолгу жили у бабушки, благо, это на соседней улице, так что школу менять не пришлось. Однако в свои шестнадцать я уже вызвался приглядывать за квартирой, и потому перебираться к бабуле перед началом десятого учебного года не стал. Причин тому было несколько самых разных, но главная из них - хотелось какой-то минимальной самостоятельности. Длительное отсутствие родителей воспитало во мне умение принимать решения под собственную ответственность, но сами подумайте, на каком это могло быть уровне, живи я у бабушки? Верно, ни на каком. Я уже сам определял, какие факультативы посещать в школе, каким спортом заниматься - и скажу вам, привык считать себя достаточно «большим». Бесконечные «Ярикпокушай» и «Шапкунезабудь» с некоторых пор попросту раздражали. Нет, я не сердился: ясно же, что бабушка беспокоилась обо мне и хотела как лучше, но ведь и мне не пять лет. Надеть шапку в холод я и сам уже не забывал (если в том была необходимость, разумеется), так что от лишней опеки старался отгородиться. Я всё же мужчина как-никак, и отказываться пожить самостоятельно – было бы довольно глупо с моей стороны. В мою пользу сыграли и иные доводы: отметки в школе я получал неплохие, да к тому же занимался спортом. То есть, у родителей были все основания, чтобы доверять мне. Пиво, «семки» и подворотни не привлекали вашего покорного ни капельки. И хотя, как все нормальные школьники, я довольно часто проводил время со своей компанией, веселью мы предавались культурно, и даже соседи не жаловались.

Ну, почти.

По крайней мере, Саня говорил, что к его родителям никто ни разу не обратился.

В любом случае, сейчас не о том: велопробеги, танцы, салюты и «обнималочки» на Дворцовой площади - всё это здорово, однако к нашей истории отношения не имеет. В значительной мере интерес к прежним увлечениям у меня ослаб после первого сентября N-ого года, когда я пришёл в школу поучаствовать в линейке и послушать, что нам скажут по поводу так называемого Дня Знаний.

Между прочим, сама идея первого сентября как праздника кажется мне издевательской! Не секрет ведь, что это первый день осени, лето заканчивается накануне, вместе с ним из Питера уходит какое-никакое тепло. Скоро листья пожелтеют, красивая зелень сменится серым нечто, а золотой осени в Петербурге нет уже который год. Оптимист возразит, мол, это я в Пушкин или, там, Павловск не ездил – в тамошних парках золотая осень как положено. Я бы на это ответил так: одно дело выезд гулять, другое - повседневность. Летом зелень радует везде, включая мой двор в обычном спальном районе. Если же за светлыми чувствами приходится специально ехать невесть куда, то грош цена всей затее. Или кто-то вправду считает возможным наглядеться впрок? Нет? Ну, вот, и я о том же.