Среди множества больших и малых вооружённых конфликтов, и которых довелось участвовать российской армии и флоту на протяжении XIX века так называемая Манзовская война занимает особое место. Почти совершенно забытая ныне, она с трудом укладывается в рамки существующих классификаций. Да и как определить ряд схваток с нерегулярным, но достаточно организованным с неприятелем, в большинстве своём попавшими на довольно ограниченный театр боевых действий с территории соседней империи, официальные лица которой не были непосредственно причастны к подготовке выступления, и страна поддерживала обычные дипломатические отношения с Россией? По сути дела Манзовская война представляла собой борьбу с выходцами из Китая — маньцзы, разбойниками и просто бродягами, издавна привыкшими беспрепятственно добывать золото, пушнину, женьшень, грабить местные племена, а также скрываться от правосудия на землях Приморья, долгое время остававшихся буферными, а потому не разграниченными. Поначалу не обратив особого внимания на считанные казачьи станицы и военные посты, появившиеся вдруг на правом берегу реки Уссури и в нескольких морских бухтах, китайская вольница вскоре столкнулась с проявлениями чужой власти, ограничивавшими её свободу, и попыталась организоваться для устранения неожиданного препятствия. На стороне китайцев был многократный численный перевес, хорошее знание местности, наконец, погода, затруднявшая их противнику сосредоточение и маневр силами, однако использовать эти преимущества они не сумели. Сколько-нибудь серьезные стычки продолжались чуть более двух месяцев, в апреле—июне 1868 года, и закончились полным поражением манзовских отрядов.
Сравнительная кратковременность событий, происходивших на далёкой, почти изолированной в то время от центральной России окраине, отсутствие впечатляющих сражений с обильным кровопролитием, лаконизм газетных сообщений не способствовали осознанию российским обществом значения и уроков Манзовской войны, тем более что завоевание Бухарского эмирата в 1868 году генерал-лейтенантом К.П. фон-Кауфманом, оккупация генерал-майором Н.Г. Столетовым в 1869 году Красноводского залива, а генерал-майором Г.А. Колпаковским Кульджи, Франко-прусская война 1870—1871 годов совершенно затмили её.
Сложившееся положение не могли изменить ни глухие упоминания происшедшего в работах некоторых авторов, ни занявшие страницу текста пояснения Н.М. Пржевальского в опубликованной им в 1870 году книге «Путешествие в Уссурийском крае, 1867—1869 г.»>1. Столь же незначительную роль сыграла статья одного из участников усмирения края, капитан-лейтенанта К.С. Старицкого, посвященная главным образом гидрографическим работам у берегов Приморья и включавшая развернутое, но все же сравнительно краткое описание начальной фазы боевых действий, да к тому же и напечатанная в «Морском Сборнике» за январь 1873 года, когда журнал уже потерял былую популярность>2.
Конфликт оставался весьма мало известным российскому читателю и после того, как в первом номере журнала «Русский Вестник» за 1883 год была опубликована третья глава очерка В.В. Крестовского «Посьет, Суйфун и Ольга». Известный писатель и опытный офицер, побывавший на полях сражений Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, Крестовский в июне 1880-го получил назначение официальным историографом при командующем Тихоокеанской эскадрой и отправился на Дальний Восток с чинами штаба адмирала С.С. Лесовского. Там ему довелось своими глазами увидеть места, где произошли первые столкновения, и переговорить с очевидцами. Крестовский, пожалуй, первым употребил название «Манзовская война». Однако она не попала в центр его внимания, и он не стал выделять и анализировать события 1868 года, трактовав их как одно из многих исторических отступлений своих путевых очерков. Причём, как официальное положение, так и некоторая поверхностность взгляда литератора сказались в стремлении Крестовского к упрощениям и переоценке положительной роли местных властей. В иную крайность впал А.Я. Максимов. Его статья «Уссурийский край», напечатанная тем же журналом в 1888 году, уж слишком сурово критиковала приморскую администрацию и военное начальство, демонстрируя, однако, недостаточное знакомство автора с обстоятельствами конфликта>3.
Тема, почти произвольно затронутая Крестовским и Максимовым, стала обязательной для полковника А.Ф. Рагозы, составившего очерк истории освоения Приамурского края и последовательного усиления расквартированных в нем войск>4. Небольшая книжка, отпечатанная хабаровской типографией в 1891 году, была посвящена продвижению русских людей на берега Амура, Уссури, Татарского пролива и Японского моря, начиная с XVII века и до конца 80-х годов XIX, что, конечно, обусловило лаконизм и общий характер изложения. Несколько страниц, отведенных Манзовской войне, не могли вместить ни детального её описания, ни сколько-нибудь развернутой оценки. Более того, будучи старшим адъютантом канцелярии военного губернатора Приамурской области, Рагоза не удержался от определённой идеализации войск, участвовавших в подавлении движения китайцев, и преувеличения роли начальствовавшего над ними полковника М.П. Тихменева, впоследствии занимавшего пост военного губернатора Приморской области.
