Часть первая. Даян Фрага Непобедимый
Мильфраннен звалась река на языке Королевства, а на языке святых предков Арги — Милефрай.
Под высоким солнцем она сверкала, как пояс богини.
Арга встал в стременах и склонился к гриве, помогая жеребцу одолеть последний, самый крутой откос. Сатри всхрапнул, могучее тело собралось для рывка, и наконец коневолк пошёл по плоской вершине холма чеканной рысью. Арга развернул его и остановил. Донеслось ржание: неразлучный Ладри нагонял брата. Сатри ударил копытом и заржал в ответ.
Щурясь, Арга поднял голову.
Отсюда он видел местность словно на карте. Великая река стремила воды к южному океану. Широкой петлёй она огибала холмистые предгорья Кремневого хребта. К западу расстилались заливные луга. Далеко в жаркой дымке острые глаза Арги различили островки пасущихся стад. В нескольких днях пути отсюда, у Элевирсы Милефрай становилась настолько широкой, что второй берег скрывался за горизонтом, но в этих местах её ещё мог пересечь хороший пловец.
В мирное время жители Цании наводили через Милефрай плавучий мост. В нём открывался проход для речных судов. Здесь сходилось несколько торговых путей, и здесь же караваны с севера грузились на корабли и плоты, чтобы река отнесла их к Элевирсе. Цания процветала.
Вот уже два месяца, как мост был сожжён, а купцам приходилось искать другие дороги. Армия весенних осаждала Цанию.
И не могла её взять.
Два месяца. Лучшая армия под солнцем. Величайший из живущих полководцев. Не могучая крепость — торговый город. Два месяца…
Из груди Арги вырвался короткий рык.
Показался Ладри. Сатри обернулся к брату. Мотая головой и пофыркивая, второй коневолк приблизился и занял привычное место справа от Сатри. Траву на вершине холма обожгло солнце и высушил ветер, песчаная почва обнажилась. Ладри разочарованно оглядел жёлтые стебли и ткнулся мордой Арге в бок, выпрашивая лакомство. Улыбнувшись, Арга отпихнул его. Сатри прянул ушами. «Прославленные в народах, — вспомнил Арга, — благородством и мудростью кони–волки уступают только драконам». Так писал Эссар Крадон.
Что там ещё он писал?
«В летнее время для нападения используется огненная магия, зимой — лёд и мороз, весной и осенью — силы водной стихии. Если среди обороняющихся есть сильные маги, то следует дождаться, когда их силы будут истощены, и только после этого начинать штурм. Если в крепости достаточно магов, чтобы они стояли посменно и успевали отдыхать в промежутках, взять такую крепость невозможно».
У Цании не было ни великого правителя, ни великого военачальника. Но в богатом городе нашла пристанище одна из сильнейших Коллегий. Говорили, что она не уступает Коллегии Элевирсы и магистры её принадлежат к числу искуснейших в мире под солнцем. Теперь весенние убеждались в этом.
Тысячу лет слова Крадона были истиной. Но однажды Даян Фрага уже поспорил с мудрецом древности и доказал, что невозможного не существует. Однажды Фрага уже штурмовал цитадель, полную могущественных колдунов — и взял её. Сорок лет назад он разбил Чёрную Коллегию, и спас мир, и был прославлен от северных до южных морей.
А сейчас он не может взять Цанию.
— Святые предки… — пробормотал Арга.
Бросив поводья, он скрестил руки на груди.
Небо было чистым, солнце светило ярко. Магический щит, охранявший Цанию, оставался невидим. Он будет заметен вечером и утром и чётко различим во время дождя — огромная, как будто стеклянная сфера, заключающая в себе город. Щит продолжался и под землёй, не позволяя прорыть подкопы и подорвать башни магов. Арга не раз объезжал щит кругом, разглядывая сквозь него городские укрепления. Цанийцы всецело полагались на мощь своей Коллегии. Стены обветшали, башни предназначались для колдунов, а не для стрелков. Арга нашёл по меньшей мере пять мест, где куртины мог обвалить один мощный залп. Но щит был непроницаем.
С тех пор как поднялся щит, Цанию не могла покинуть даже мышь. Соглядатаи весенних умолкли. Теперь они сносили тяготы осады наравне с простыми цанийцами. Никаких сведений о положении в городе в ставку Фраги не поступало. Однако напрашивалась догадка, что власть в осаждённой Цании окончательно перешла в руки магистров. Решение держать щит принадлежит тем, кто его держит.
— Почему они так упираются? — вслух подумал Арга.
Ладри коротко заржал в ответ.
Арга покачал головой. Он знал ответ цанийцев, но не видел в нём смысла. Где–то должна была крыться другая причина. Ужели дело только в надменном упрямстве Элоссиана и прочих магистров? Что потеряет Цанийская Коллегия, если признает господство весенних? Весенние уважают права магов и не покушаются на имущество Коллегий. Это всем известно. На одном из советов Арга предположил, что Элоссиан хочет стать единовластным правителем Цании. Жители примут его, а отцы города склонятся, если он сумеет отразить натиск весенних. Но Фрага ответил — нет. Память о Железной Деве ещё жива, и ни один маг не признает, что хочет ей уподобиться, даже если втайне мечтает об этом.
Арга перевёл взгляд.
«Кормилицей народов» называли Милефрай хронисты. Приречные луга раскидывались так широко и зеленели так пышно, что легко кормили лошадей и скот армии весенних — и могли кормить ещё долго. Расположение войск Арга знал до последнего штандарта. На суше стояли Великие дома, с воды грозили союзники, их поддерживали малые дома. Войска смыкались подобно челюстям, но в челюстях оказался железный орех…
