Жена актера Н. Черкасова рассказывала, что однажды Л. Орлова, порывшись в бумагах, загадочно спросила ее:
– Хотите увидеть автограф Льва Толстого?
– Еще бы!
Актриса показала Черкасовой поздравительную открытку писателя… ей, Любочке Орловой.
– Сколько же вам было лет? – поразилась черкасовская жена.
– Шесть. Это он поздравляет меня с шестилетием.
– Хороший поклонник для начала, – заметила собеседница.
– Мне было очень жалко, когда он умер, – призналась актриса, – и я долго плакала…
Это происходило в московской квартире Александрова и Орловой. А во Внукове, на даче, режиссер вел гостей на второй этаж и среди прочих реликвий, украшавших стену крутого лестничного подъема, демонстрировал дешевое издание Л. Толстого в «Посреднике» – «Кавказский пленник» – с собственноручной надписью классика: «Любочке – Л. Толстой».
– Хотите увидеть автограф Льва Толстого?
Вспоминал ли автор «Войны и мира», какая именно «Любочка» написала ему однажды, как нравятся ей его сказки, неизвестно. Факт, что такой автограф существовал, – я сам его видел – и где он теперь, известно одному Богу и не слишком заботившимся об уникальном архиве актрисы родственникам…
Между тем Г. Александров, показывая на толстовскую реликвию, небрежно бросал:
– Дружили домами…
А «дружили» потому, что были родственниками, хотя и дальними. Дядя матери актрисы, Евгении Николаевны Сухотиной, Михаил Александрович Сухотин женился на старшей дочери Л. Толстого Татьяне Львовне (Воспоминания Т. Сухотиной-Толстой, прожившей до 1950 года и, следовательно, заставшей «звездный» час внучатой племянницы своего мужа, изданы у нас и за рубежом). Так что мать Л. Орловой приходилась Л. Толстому свойственницей, а уж кем была ему сама Любочка, трудно сказать. Да и виделись они вряд ли. Хотя однажды писатель и посетил огромное имение М. Сухотина Кочеты и чуть не заблудился в его необъятных угодьях. Но были ли в то время в Кочетах Орловы с детьми и ходили ли, как хозяева имения, на поиски «дедушки» Толстого, никто не знает.
Однако тщеславной Евгении Николаевне очень уж хотелось, чтобы знаменитый писатель прознал о существовании ее Любаши. И она предложила дочери написать великому родственнику и признаться, в каком восторге она, Любочка, от его сказок. В ответ на это признание Л. Толстой и прислал Любочке «Кавказского пленника» и поздравлял потом с днями рождения.
Интересно, что спустя 15 лет, в 1923 году, Александров, проводя почему-то в Ясной Поляне свой «пролеткультовский» отпуск и даже познакомившись там с 75-летней сестрой Л. Толстого («Черт ее знает, как ее зовут!»), писал оттуда С. Эйзенштейну:
