ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ,
ИЛИ ПОТЕРЯННАЯ СУББОТА
Господину Мишель Дюран Виль, директору представительства «Эр Франс» и «Т.А.И.» в Польше, Варшава, ул. Круча, 21.
Имею честь сообщить Вам о весьма неприятном случае, который произошел со мной во время путешествия по маршруту «Вокруг света», обслуживаемому представляемыми Вами агентствами. Реактивный самолет, стартовавший после полуночи в пятницу 7 июля с аэродрома Фаа на Таити (острова Общества, Французская Полинезия), через несколько часов полета прибыл на аэродром в Нанди (остров Вити-Леву, архипелаг Фиджи), где уже было воскресенье 9 июля. Стало быть, субботы 8 июля 1961 года в моей жизни не существовало. Как вытекает из моих личных записей, именно на этот день у меня было запланировано много дел. Я собирался писать репортаж для редакции и письма друзьям в Варшаву. К сожалению, потеря этого дня во время перелета спутала все мои планы. Мое объяснение, что я перешагнул международную линию смены дат было воспринято в Варшаве как попытка манкировать профессиональными и общественными обязанностями. Прошу возвратить мне потерянный день. С глубоким уважением
Люциан Воляновский.
Еженедельник «Свят», Варшава, Польша
13 приложений.
Приложение 1,
или О средствах транспорта
Было бы преувеличением утверждать, что журналист, отправляясь в кругосветное путешествие, больше пишет перед отъездом, чем после возвращения. Однако я и до отъезда развернул оживленную деятельность на творческом поприще. Я писал заявления нашим всемогущим представителям печати, в банк, в консульства, в таможню, заполнял формуляры, делал профилактические прививки, покупал лекарства от малярии и паразитов печени. В консульстве Соединенных Штатов в Варшаве меня взвесили (в фунтах) и измерили мой рост (в футах). В канадском консульстве госпожа консул тоже проявила трогательную заботу о моем здоровье. И наконец наступил день, когда в доме на улице Круча, где размещается отделение «Эр Франс», начал стучать телетайп, соединенный с Парижем, заказывая для меня место в самолет следующий из ВАВ, то есть Варшавы, в ЛАКС, то есть в Лос-Анжелес.
Так началось мое путешествие. К 45 тысячам километров кругосветного маршрута по расписанию прибавилась еще вылазка в Таиланд через Камбоджу, затем в Сянган (Гонконг) и обратно в Таиланд, прибавились перелеты по Австралии (один был равен расстоянию Мадрид — Москва). В Австралии я ездил в автобусах дальнего следования, в Полинезии летал на гидропланах, плавал на почтовом пароходе от острова к острову. Я летал на самолете авиационной скорой помощи над безбрежными просторами западного Квинслэнда. Плавал под парусом на джонке, несколько километров проехал на слоне (слон — средство передвижения с очень плохими рессорами, все четыре ноги ведущие, работает на фруктово-овощной смеси, с дистанционным управлением, осуществляемым при помощи острой палки, передние буфера из настоящей слоновой кости, просторный кузов, обитый слоновой кожей и прикрепленный к шасси одним ремнем возле крыла, а другим возле выхлопной трубы), плавал на пироге вокруг Борабора. В итоге счетчик настучал 63 тысячи километров…
О путешествиях по Океании я расскажу на страницах этой книги. Но и впечатления от самого перелета были — как мне кажется — тоже интересны: я узнал, что в одной из стран разработан закон, согласно которому преступлением считается «вход или попытка войти в самолет, находящийся в воздухе». Я видел часовню на международном аэродроме, предназначенную для пассажиров всех вероисповеданий, но разгороженную пополам стеклянной перегородкой. Ибо, хотя перед лицом бога мы все равны, таможенники разделяют человечество на тех, кто уже прошел таможенную проверку, и на тех, кому она еще предстоит. И я слышал «анекдот с конца света», вернее, с другой стороны нашей планеты: реактивный самолет пролетает над островком в Тихом океане. Маленький людоедик, закинув вверх курчавую головку, спрашивает у мамы-людоедки: «Это птичка? Это можно есть?» «Нет, деточка. Это вроде кокосового ореха… Скорлупа несъедобна, едят только то, что в середине!»
Приложение 2,
или Рассказ о двух братьях
Отцом первого был француз, который, переодевшись мусульманским пилигримом, попал в Мекку. Мать тешилась надеждой, что хотя бы один из двух ее сыновей станет священником… Однако судьбе было угодно другое. Старший из братьев Фулашье — Людовик стал пилотом и во время войны сражался против немцев. Американские пилоты не могли выговорить его трудную фамилию и называли его просто «Флаш». Он попал в лагерь в Бухенвальде, где потерял 40 килограммов веса, но приобрел — на этот раз у заключенных — кличку «Тот, который не подыхает». Потом он возвращается в гражданскую авиацию, ломает себе ребра в аварии над Африкой и продолжает летать в металлическом корсете. В 1952 году Людовик снова садится за школьную парту. На этот раз он кончает школу пилотажа реактивных самолетов «Эр Франс». Брат Генрих, моложе Людовика на 17 лет, тоже заболел гражданской авиацией. Он летает в качестве пилота «Т.А.И.». Получилось так, что старший брат доставляет пассажиров на самолете «Эр Франс» из Парижа через Монреаль в Лос-Анжелес, а оттуда через Тихий океан их везет самолет, управляемый младшим братом.
