Лошадь и смерть
Авторы: Веркор
Жанр: Классическая проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 2 страницы. Год издания книги - 1959.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.
Читать онлайн Лошадь и смерть
Меня их рассказы не интересовали: редко они бывали занятны, чаще всего они были просто глупы. Я согревал в руках стаканчик спиртного и из солидарности смеялся вместе со всеми заключительной остроте. Мне, впрочем, казалось, что хозяин дома поступал так же, как я. Однако, когда Жан-Марк стал откашливаться, чтобы прочистить горло, хозяин дома с улыбкой поднял на него глаза, всем своим видом выражая внимание.
— То, что я вам расскажу, — не вымысел, — сказал Жан-Марк. — Я ведь не всегда был тем пузатым буржуа, которого вы видите теперь. И не всегда — управляющим доходными домами. Я был молодым архитектором, которого товарищи любили за выдумку, за фантазию. Просто поразительно, до чего хрупким оказалось это качество — фантазия. В тот день, или, вернее, в ту ночь, мы — нас было человек шесть — много пили и много пели у Балазюка, вы знаете, на улице Бозар. О, его тавель! Он пьется, как вода…
— Пился, — грустно вставил Морис.
— Это еще будет, — ответил Жан-Марк. — Так вот: мы возвращались по бульвару Сен-Жермен. Было за полночь… час ночи. Мы не знали, что бы нам еще такое сделать, какую бы выкинуть штуку. Я до сих пор не понимаю, каким образом перед нами очутилась пустая двухколесная тележка с лошадью, привязанной к дереву. Ни кучера, никого. Это была смирная большая лошадь, которая, свесив голову, спала стоя. Мы распрягли ее, и она спокойно последовала за нами, привыкнув, очевидно, как все лошади, к тому, что человеческие поступки всегда немного странны и вместе с тем вполне естественны. Каждый из нас поочередно садился на нее верхом, в то время как остальные — пешие — подбадривали ее голосом и жестами. Мне даже удалось один раз склонить ее к галопу, правда, она проскакала всего десять или двенадцать метров. Как только мы переставали ее подгонять, она замедляла шаг, останавливалась и засыпала на месте. Мы долго кружили с ней по переулкам. Сказать откровенно, нам вскоре это достаточно надоело, но мы не знали, куда ее девать. О том чтобы вернуться к тележке не могло быть и речи: мы слишком далеко зашли и были уже где-то в районе улицы Ассас или Флерюс.
Вдруг меня осенила мысль. Вы знаете улицу Гюисманс? Самую противную во всем Париже. Это абсолютно буржуазная улица; ее застроили сразу по обеим сторонам домами из обтесанного камня в самом мещанском вкусе, без магазинов. Представляете вы себе, как мрачна улица без магазинов, без единой лавчонки? Никто по ней не ходит. Это серая, чванная, всегда пустынная улица. Там даже привратники так благовоспитанны, что никогда не разрешают себе выходить за порог своего дома. Я внезапно сообразил, что подвернулся случай отомстить этой улице. Отомстить хотя бы одному привратнику, все равно — какому.
Мы повели туда нашу лошадь. Остановившись у великолепной двери с чугунным литьем и большими стеклами, мы позвонили. Затем втолкнули нашу лошадку внутрь до самых дверей привратника, и один из нас очень громко, как запоздавший жилец, закричал несколько ржущим голосом:
— Ло-о-о-шадь!
И мы вышли, бросив ее там. Что произошло потом — неизвестно.
Это как будто и не очень смешно, но… достаточно немного воображения, чтобы представить себе нашу милую клячу, совершенно одну в вестибюле, стоящую неподвижно с глупым и скучающим видом, и привратника, который услышал это странное имя, но что-то не может вспомнить такого жильца. Он приоткрывает свое окошечко и видит настоящую лошадь, которая поворачивает длинную голову и с грустью смотрит на него. Не совсем еще очнувшийся от сна, привратник в недоумении: а может быть, теперь лошадям действительно положено, возвращаясь домой, сообщать свое имя… Это произошло двадцать лет тому назад, но каждый раз, вспоминая эту историю, я веселюсь.
Хозяин дома поставил свой стакан и сказал:
— Я хочу вам рассказать самую замечательную историю о Гитлере.
Такой неожиданный переход меня удивил.
— По сути дела, это та же самая история, — продолжал он, — вот почему я о ней и вспомнил. Это тоже правда. Ее рассказывает З…, он хорошо знаком с Брекером. Конечно, это еще не является доказательством ее достоверности, но я убежден, что это правда, потому что у нее нет конца, а выдуманная история всегда чем-нибудь кончается.
Это произошло в сорок первом году, когда Гитлер, как вам известно, приехал в Париж. Он прибыл в пять часов утра и заставил возить себя по городу. Сохранилась ужасная — для нас — фотография: Гитлер на террасе дворца Шайо. Перед ним один из красивейших, а может быть, и самый прекрасный во всем мире городской пейзаж. У ног его весь Париж, который спит и не подозревает, что на него смотрит Гитлер.
Затем он велел повезти себя в Оперу. Вы представляете себе зал Оперы в шесть часов утра?! Он спросил, где ложа Президента Республики, вошел в нее и сел. Так он сидел в ложе один, совсем один, в огромном зале в шесть часов утра. Не знаю, говорит ли это что-нибудь вашему воображению, но для меня здесь есть что-то волнующее. Вообще это его посещение Парижа для меня полно особого пафоса. Вот человек, который победил Париж, но прекрасно понимает, что, только скованный сном, подчиняется ему этот город и что только в туманной пустыне рассвета он может показаться в Опере…
![Избранное [Молчание моря. Люди или животные? Сильва. Плот "Медузы"]](/storage/book-covers/59/591b14cf09893757c4cb9e1dd758b430e046050e.jpg)