Страна мечтателей, страна учёных
Владимир Никитин. Время несбывшихся надежд. Петроград-Ленинград. 1920–1930. – СПб.: Лимбус Пресс, Издательство К. Тублина, 348 с. – 2000 экз.
Многое в наше время можно купить, не покидая дивана: не только продукты с промтоварами, но и регалии, почёт, а подчас и дружбу, хотя и неверную. Но принцип "всё на продажу" не работает в отношении семейных фотографий. Они не продаются. А наша семья – это не только родня «по паспорту», но и вся страна. Судьба-то общая! Листая эту массивную книгу, понимаешь: здесь собраны семейные фотографии каждого из нас. Там существуют наши отцы и деды, можно даже рассмотреть – где-то на общем плане – их силуэты и лица. В чёрно-белой, но не терявшей оптимизма «массовке».
Известный фотохудожник и историк фотографии, ленинградец Владимир Никитин собрал яркие работы, передающие стиль эпохи, дух того Ленинграда, того Советского Союза. Самые точные и неожиданные. Они хотели построить нечто небывалое, дерзко обживали дворцы, имперские проспекты в своих спортивных тапочках. Верили пропаганде, видели в ней вызов отмирающему старому миру. В этом смысле с тех пор ничего не изменилось: всяческой рекламе, всевозможной агитации и сегодня верят безоглядно что в Штатах, что в России, что в Иране.
Память о прошлом страны, о предвоенном Ленинграде, которому суждено было хождение по мукам в 1941 году. Владимир Никитин собрал замечательные фотографии, у каждой – особый характер. Многие публикуются впервые – как послание из прошлого. Но дело не только в художественном впечатлении. Мы видим знаменитых и простых ленинградцев – вперемешку. Образ получается сложнее, чем это заявлено в названии, с которым хочется поспорить.
Смысл того, что мы видим, многограннее, чем просто ностальгическое сожаление о несбывшихся надеждах. Ведь это только на первый взгляд эти люди, «одетые во всё не по росту», – воплощённая наивность. Целеустремлённости в них было больше, чем наивности. Они умели преодолевать трудности и готовились побеждать. Они и победили, даже если погибли до мая 1945-го. То есть построили и защитили свою страну. Смотрим на эти фотографии – и как будто звучит «Марш энтузиастов» Исаака Дунаевского. А иногда вглядишься – и послышится грозная музыка другого современника героев этого сборника, Сергея Прокофьева. И это верная примета: та эпоха наполнена сильными художественными образами. Насыщенное время не только для строителей и шахтёров, но и для художников. Большое искусство тогда давало последний бой коммерции. И к индустрии, и к спорту тоже относились как к искусству, с высокой меркой, с пафосом и задором.
Перед войной на вытоптанном поле конструктивизма рождался и «Большой стиль», провозглашавший «освоение классического наследия». Его рождение угадывается на некоторых фотографиях.
Фотография глубже кинохроники и подчас точнее живописи передаёт дух эпохи – и аскетической, и триумфальной, как архитектура советского конструктивизма. Мы видим людей, обречённых и на гибель, и на победу. Страна искала себя после революции, после великих переломов. Простонародная держава рождала новые песни, стихи, плакаты, бросавшиеся в глаза. Река времён давно унесла эти судьбы, их лица. Но они не исчезли бесследно. Остались. И очень многое нам оставили.
Колонны демонстрантов на проспекте 25-го Октября (Невский пр.). 1 мая 1925 г. Фото Буллы.
Л. Н. Гумилёв, А. А. Ахматова, А. И. Гумилёва в кабинете Н. Н. Пуни в Фонтанном доме. 1927 г. Курсанты летней школы Осоавиахима. 1925 г. Фото А. Агича
Художник М. Матюшин (в центре) со своими учениками и домочадцами. 1930 г. Колонна районного отделения красного Креста Василеостровского р-на на демонстрации. 7 ноября 1935 г. Фото В. Федосеева.
Теги: Владмир Никитин , Время несбывшихся надежд
Ему выпала счастливая судьба. Театральная судьба. Она вела его по жизни в единственно верном направлении, не давая свернуть, последовательно выстраивая свою линию.
Поначалу всё складывалось совсем не по-театральному: отец - кадровый военный, детство по гарнизонам, затем – политехнический вуз, специальность инженера[?] Работал на металлургическом комбинате… кузнецом свободной ковки. А потом пришло желание создать студенческий театр эстрадных миниатюр (СТЭМ), и первый шаг был сделан.
Театральная судьба привела его в ГИТИС на режиссёрский курс, начинавшийся без руководителя, без мастера, но пришёл Андрей Попов, возглавлявший в ту пору Театр Советской армии, и знаковый поворот судьбы произошёл. Тогда ещё не вполне осознанный, он наметил для Бориса Морозова направление пути, пусть не сразу, но объединил в жизни режиссёра театр и армию.
Судьба привела его и на звёздный курс, и в театр Станиславского, переживший в конце 70-х необыкновенный подъём, волну куража: на спектакли тех лет было не попасть, они соперничали остротой и новизной с постановками Таганки и Эфроса…
Так была поставлена высокая планка, и снижать её было немыслимо.
Судьба приводила режиссёра в разные театры – и он был… разным. Нет, не разным, талантливый человек всегда остаётся самим собой, но на каждой площадке открывались новые грани его дара, по-новому воспринималось его видение природы театра. И всегда, всегда он оставался верен психологическому театру, театру Станиславского…
