– Хочешь, чтобы я женился на этом монстре? На Канзе?!
Арам Назарян моргнул, поняв, что почти кричит. Вообще-то его мало кто мог обвинить в несдержанности.
Шахин аль-Шалаан в свое время уже предлагал нечто из ряда вон выходящее, но сегодняшнее предложение не лезло ни в какие ворота.
Однако последние три года его лучший и единственный друг неумолимо превращался в квохчущую наседку. Казалось, чем счастливее становился Шахин с младшей сестрой Арама, Джохарой, после того как они волею судьбы воссоединились и поженились, тем сильнее он сочувствовал ему и прилагал все усилия, чтобы изменить, как он называл, «нежизнь» своего шурина.
Надо же, каким наивным он был, решив, что Шахин забежал в его офис просто так. Навестить. Не прошло и десяти минут разговора ни о чем, как Шахин прибег к эмоциональному шантажу, начав с того, что, отбросив всякие тонкости, стал зазывать его назад, домой, в Зохейд. Раздраженный, Арам заметил, что Зохейд – дом Шахина, а не его и он не вернется туда.
Шахин лишь удвоил усилия. Чтобы доказать, что Арам очень нужен Зохейду, он предложил ему пост министра экономики.
Думая, что Шахин, попросту говоря, пудрит ему мозги, Арам поначалу рассмеялся. Чем еще это могло быть, как не шуткой, если только член королевской семьи Зохейда мог претендовать на такой пост, а Арам был американцем с французскими и армянскими корнями.
Но, как оказалось, Шахин не шутил. У него имелся план, как приблизить Арама к трону. Для этого его нужно было женить на принцессе Зохейда.
Арам не успел должным образом возразить, когда его зять предложил кандидатуру, которую считал идеальной. И это стало последней каплей.
Арам бросил на друга недоверчивый взгляд:
– Что, семейное счастье вконец распарило твои мозги, Шахин? Я ни за что на свете не женюсь на монстре.
Выражение лица Шахина стало бесстрастным.
– Не знаю, почему ты так ее называешь. Канза, которую я, поверь, отлично знаю, не монстр.
– Тогда существуют две разные Канзы. Та, которая мне известна, Канза аль-Аджмаан – принцесса по материнской линии и принадлежит к королевской семье. У нее есть это прозвище и еще несколько.
В глазах Шахина мелькнула настороженность, словно он общался с сумасшедшим.
– Есть только одна Канза, и она – прелесть.
– Прелесть? – Арам фыркнул. – Ладно, я готов согласиться с тобой. Пусть она даже сама мисс Конгениальность, но ты в своем уме? Ведь она ребенок!
Настала очередь Шахина фыркать.
– Ей почти тридцать.
– Что?! Не может этого быть. В последний раз, когда я ее видел, ей было около восемнадцати.
– Верно. И было это более десяти лет назад.
Неужели прошло так много времени? Быстрый подсчет показал Араму, что с памятного бала, состоявшегося за несколько дней до того, как он покинул Зохейд, действительно прошло десятилетие.
Он отмахнулся:
– Ну и что? Разница в одиннадцать или двенадцать лет между нами по-прежнему сохраняется.
– Я на восемь лет старше Джохары. А в твоем возрасте десять лет не так уж много.
– Ты можешь так считать, но я… – Арам остановился, хохотнул и погрозил Шахину пальцем. – О нет. Тебе не удастся втянуть меня в разговор о ней. Она настоящий монстр, поверь.
– А я утверждаю, что нет.
– Хорошо, хочешь подробности? Канза, которую я знал, была хмурой, недовольной особой. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы люди бросались в разные стороны. Признаюсь, каждый раз, когда она на меня смотрела, я боялся, что она прожжет во мне две дырки своим взглядом.
Шахин присвистнул:
– Вот это да! Должно быть, она произвела на тебя неизгладимое впечатление, если спустя столько времени ты это помнишь.
– Еще бы, такое невозможно забыть, – хмыкнул Арам. – Ужасно, что ты предлагаешь брак для удобства, но еще хуже то, что ты навязываешь мне в жены существо, которое вызывает во мне дрожь. Стоит только вспомнить, в каком обличье я ее видел, и меня передергивает от ужаса. Чего стоят ее фиолетовые волосы, зеленые тени для век и розовые контактные линзы, не говоря уже о белых волосах и красных глазах, как у кролика-альбиноса. Правда, в последний раз у нее были голубые волосы и макияж зомби. Кошмар!
Шахин улыбнулся, как взрослый, говорящий с ребенком:
– Что, кроме волос, цвета глаз и экспериментов с макияжем, тебя в ней не устраивает?
– Она произносит мое имя как ругательство. При общении с Канзой у меня всегда появлялось ощущение, что в ее теле поселился какой-то гоблин.
Шахин засунул руки в карманы брюк:
– Судя по всему, она то, что тебе нужно. Тебе определенно требуется неординарная личность, способная вытащить тебя из скорлупы, в которой ты замуровал себя.
– Может, стоит засунуть меня в мусоросжигательную печь? Так я оттаю гораздо быстрее.
Шахин сочувственно взглянул на друга. Это был тот самый взгляд, каким смотрят на людей, чья личная жизнь не устроена.
