Работа сборщика налогов испокон веков несла в себе определенную долю неожиданностей, риска и общественного презрения. Мало кому понравится, когда у него откровенно отнимают деньги или же придирчиво проверяют, все ли положенные выплаты он по доброй воле совершил полностью и целиком и нельзя ли взять с него еще немного больше. Однако нелюбовь изрядной части населения компенсировалась высокой заработной платой и благорасположением высших слоев общества, в пользу которых собственно налоги и собирали. Ибо если платить подобным служащим жалкие гроши — велик риск однажды больше не увидеть как их самих, так и собранной ими денежной массы. Или годами нести убытки, поскольку взамен на небольшую взятку сборщики налогов «не заметят» куда как больший капитал, избегнувший карманов их высокого начальства. Потому-то из века в век при любом государственном строе представители данной профессии были обласканы теми, кто держал власть, а желающие влиться в их ряды не переводились ну никак, не страшась ни косых взглядов, ни необходимости быть готовыми к противостоянию с жадными до собранных воедино богатств воришками или народом, не желающим расставаться с честно заработанными монетами. Последнее было особенно актуально в том случае, если изымались и не деньги как таковые, а скорее уж средства производства или жизненно необходимые запасы, без которых под вопросом может оказаться не просто процветание, а само выживание. Не так уж и редко в мировой истории случалось перераспределение ценностей, после которого заплатившие слишком высокие налоги субъекты либо долго мучились на своем жизненном пути, либо спали спокойно в своих могилах. И не так уж и редко в мировой истории сборщики налогов начинали сомневаться в правильности выбора своей профессии и испытывать серьезные моральные терзания, несмотря на все сопутствующие ей преимущества…Особенно искренними эти их эмоции как правило оказывались в предсмертные мгновения. Или те, которые могут вот-вот стать таковыми.
— Я ведь этого урода ушастого на всю жизнь запомнил, — мрачный бас, раздающийся откуда-то из глухого металлического шлема с прорезями для глаз, ни капельки не радовал младшего инспектора Тавлеева, на пути к выполнению своих профессиональных обязанностей столкнувшегося с рядом неожиданных проблем. Еще больше сотрудник министерства налогов и сборов огорчался лицезрению сунутой ему прямо под нос двустволки, в каждое дуло которой мог пролезть его, инспектора, кулак. Седеющий чиновник, числящийся одаренным первого ранга за умение с грехом пополам зажечь свечу после пяти минут ритуальных плясок вокруг неё, очень хотел в что-то сказать в свое оправдание. Но не мог, поскольку зубы его беспрестанно отбивали друг об друга чечетку. — Он с хутора моего пять лет назад последнюю корову увел. Мол, за старую недоимку. Хотя годом раньше эта же лопоухая скотина все положенные подати с нас взяла, да еще и дополнительно двух кабанчиков затребовала, чтобы охраняющий его десяток солдат накормить.
Окружающие на выяснение отношений между старыми знакомыми, у каждого из которых имелась своя группа поддержки, посматривали с большим интересом, но близко старались не подходить. Во-первых, чтобы не оказаться втянутыми в чужой конфликт и не попасть под случайный удар или шальную пулю. А во-вторых, поскольку у них и свои дела имелись. Едва заметно покачивающийся у пристани на речных волнах небольшой пароход во множестве покидали иные пассажиры, которые провели на суденышке много дней и теперь спешили как можно скорее размять ноги. Большую их часть уже встречали, и воздух полнился радостным гомоном давно не видевших друг друга людей. Медленно полз на восьми коротких лапках по направлению к кораблю небольшой грузовой кран, при каждом свое шаге посвистывающий парящим паропроводом. Из-за того, кому первому он будет выгружать большие ящики с разнообразными припасами, уже разгорелся небольшой спор среди прибывших в данный населенный пункт мелких купчишек. Часовые на парочке вышек скрылись за бронированными щитами, откуда сквозь щели бойниц торчали лишь стволы тяжелых пищалей, готовых в случае чего прикрыть потоками крупной картечи отряд городской стражи, вступивший в конфликт с нежданными посетителями в виде налоговых инспекторов. Медленно-медленно шевелила вдалеке стволом вздымающаяся над стенами артиллерийская башня, перенося прицел с парохода, на чуть отдалившуюся от него группу вооруженных личностей, вступивших в какую-то конфронтацию с защитниками поселения. А вот три её товарки, также прикрывающие данное направление, оставались неподвижными. То ли потому, что масштаб происшествия для совокупной мощи такого количество орудий оказался маловат, то ли из-за окутывающих их строительных лесов, по которым во множестве кто-то лазил.
— Господа! Это всё какая-то чудовищная ошибка! — Начальник Тавлеева, инспектор министерства налогов и сборов Артемий Попов слегка дернулся, явно желая эмоционально всплеснуть руками, но сразу же передумал. Не то боялся выстрела в лицо из массивного револьвера, почти упирающегося в лоб, ни капельки не прикрытый щегольской синей треуголкой, не то, несмотря на кольчужный горжет, опасался порезаться об сунутое к самому горлу лезвие восточного вида алебарды, смахивающей на привязанный к посоху меч. Скорее все-таки последнее, ведь край явно зачарованной железяки очень многообещающее исходил темным туманом, выдавая крайне мерзопакостную природу чар, слитых с металлом. — Ну, посмотрите повнимательнее на моего помощника! Вот как он мог чего-то у вас отобрать?! Это же было бы похоже на зайца, который медведя из берлоги выживает!
