Дмитрий БИЛЕНКИН
ЛЕДНИКОВАЯ ДРАМА
Бледное солнце мелькало в низких просветах туч. Ноздреватый снег лежал до горизонта и за горизонтом, и не было вокруг ничего, кроме тающего снега, а под ним льда, угрюмо потрескивающего и кряхтящего, будто от старости.
Кати брела, вслушиваясь в шорохи необычно ранней весны. Оставляя за собой цепочку следов босых ног, она дошла до скалистой гряды, за которой начиналось море. Минул уже третий год, как эта гряда проколола снег. И она выдвигалась все больше. На глаз было видно, что с позавчерашнего дня скала стала выше, гораздо выше, чем когда бы то ни было. Стоя на снегу, Кати уже не могла дотянуться до ее щербатых зубцов.
И море было не таким, как всегда в это время года. Пасмурные волны тяжело катились вдоль побережья, омывая черные камни, а им навстречу, срываясь с синих откосов льда, журчали пенистые струи ручейков.
Вид берега усилил тревогу. Племя Кати жило здесь с незапамятных времен, значит - вечно. Они твердо знали, когда и каким изменениям положено быть. Но уж который год все шло по-иному.
Кати соскользнула вниз с десятиметрового, почти отвесного откоса. Для нее это было пустяком. В свои шестнадцать лет она уже была великолепным охотником. Немногие могли тягаться с ней силой, ловкостью и сметкой - не удивительно, что глава рода, престарелая Оалу, давно и ревниво следила за успехами маленькой Кати.
Спустившись, Кати пересекла ручей, вытекавший из-под ледяного свода, и скорым шагом достигла кромки мягкой земли, так защищенной скалами, что при ясном небе здесь всегда было жарко и сильно грело солнце.
Самое диковинное было здесь.
Из черной и влажной земли топорщились тонкие прутики. Они появились здесь прошлым летом, и поначалу Кати приняла их за какую-то незнакомую траву. Вела себя эта "трава" очень странно - жадно тянулась вверх, наливалась упругостью, зеленела невиданными прежде листочками. Когда мужчины собирали засохшую траву, приютившуюся летом среди льда и камней вот в таких укромных местечках, Нор хотел сорвать и эти побеги. Но Кати не позволила. Она и сама не знала почему.
Солнце наконец ускользнуло от преследования облаков. Его рассеянный свет коснулся обнаженных плеч Кати, согрел их, но девушка не заметила ласки. Пригнувшись, она разглядывала растеньице.
- Гибкое, твердое и сначала маленькое, - прошептала она. - Тут правда. А потом большое-большое. Может ли это быть?
Иноплеменник уверял, что из такой "травы" вырастет что-то огромное, шумящее, очень нужное. Иноплеменник появился глухой морозной ночью и вызвал страшный переполох, потому что по доброй воле никто не попадал в эти края. Его льдина оторвалась, когда он охотился, и множество дней и ночей его несло через море, пока не прибило к берегу. Молодежь еще ни разу не видела иноплеменника. Высохший от голода, страшно обмороженный, он жил тем не менее до самого полнолуния. А потом умер. Впрочем, его все равно убили бы и съели, потому что было, как всегда, голодно и еще потому, что Оалу боялась: выпущенный на свободу, он приведет сюда свое племя, ибо где еще в мире есть такие великолепные охотничьи угодья? Но пока он жил, он многое успел рассказать ухаживающей за ним Кати. И про эту "траву" тоже.
Осторожно, даже с опаской, Кати тронула один из тех странных наростов, которыми был усеян стебелек. Отломила его. Внутри под клейкими чешуйками обнаружилось что-то крохотное, нежное, зеленое - завязь будущих листочков.
Кати размяла их и понюхала. Вспышка догадки соединила все воедино: завязь, рассказ иноплеменника, стволы топляка, которые иногда прибивало к берегу.
- Маленькое станет большим, - громко сказала она. - Тот мужчина говорил правду...
Ее брови сдвинулись. Думалось трудно. Раньше ей казалось, что она умеет думать, но это было не так. Раньше все шло заведенным порядком: добывание пищи, еда, развлечения, сон - и опять все сначала. А за порогом всегда была однообразная стужа, и звери были одни и те же, год походил на год, и все было привычно, а над привычным разве задумываешься? Но прежняя жизнь начала сдвигаться куда-то все быстрей и быстрей, это вызывало удивление, беспокойство, рождало незнакомые мысли. Стужа слабеет - почему? Прилетают необычные птицы - откуда? Все меньше ловится белой рыбы - плохо, ох, плохо...
Память племени была коротка, и сородичам Кати было невдомек, что когда-то их предки бежали от голода, бежали от надвигающихся льдов, бежали к теплу и дичи, пока дорогу не преградило море. Полуостров оказался западней, и хочешь не хочешь, а надо было приспосабливаться. Большая часть племени погибла. Людей осталось мало, их и теперь было мало, но за несколько минувших веков прозябание на краю ледника стало для них единственно возможным образом жизни.
Теперь снова надо было что-то предпринимать.
А может быть, обойдется?
Кати вздрогнула. Ей показалось, что лежавший перед ней камешек сдвинулся с места. Она испугалась: живой камень! Потом превозмогла робость и сняла его.
Под ним, скрючившись, лежал бледно-желтый упругий росточек. Его заостренный коготь был чуть приподнят.
Кати едва не подпрыгнула от радости. Деревья, здесь будет много деревьев!