Rachel Cusk
Kudos
Faber & Faber
Перевод: Анастасия Басова
Copyright © 2018, Rachel Cusk
All rights reserved
© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2022
Она встала и ушла.
Может, ей не стоило? Не стоило что?
Вставать и уходить.
Нет, я думаю, стоило,
Потому что становилось темнее.
Становилось что? Темнее. Да, но,
Когда она ушла,
Было еще достаточно
Светло, чтобы видеть путь.
И это был последний раз, когда она могла…
Могла? …встать и уйти.
Это был последний раз, самый последний раз,
После она бы уже не смогла
Встать и уйти.
Стиви Смит. Она встала и ушла
Мужчина рядом со мной в самолете был таким высоким, что не помещался в кресле. Его локти выступали за пределы подлокотников, а колени упирались в переднее сиденье, из-за чего человек, сидящий там, раздраженно оборачивался всякий раз, когда мужчина двигался. Он изогнулся, пытаясь закинуть ногу на ногу, и случайно задел человека, сидящего справа.
– Извините, – сказал он.
Несколько минут он сидел неподвижно, глубоко вдыхая и выдыхая через нос и сжав на коленях руки, но вскоре ему стало неудобно, и он снова попытался выпрямить ноги, так что весь передний ряд кресел двинулся туда-сюда. В конце концов я спросила, не хочет ли он поменяться местами, так как я сидела у прохода. Он согласился с таким рвением, будто я предложила ему коммерчески выгодную сделку.
– Обычно я путешествую бизнес-классом, – пояснил он, пока мы менялись местами. – В нем больше пространства для ног.
Он вытянул ноги в проход и с облегчением уронил голову на спинку кресла.
– Большое спасибо, – сказал он.
Самолет медленно покатился по взлетной полосе. Мой сосед удовлетворенно вздохнул и, кажется, почти сразу заснул. В проходе возникла стюардесса и остановилась у его ног.
– Сэр? – сказала она. – Сэр?
Проснувшись, он дернулся и неуклюже убрал ноги в узкое пространство перед собой, чтобы она могла пройти. Самолет остановился на несколько минут, затем резко двинулся вперед и снова остановился. Из иллюминатора была видна очередь из других самолетов, ожидающих взлета. Мужчина начал клевать носом, и вскоре его ноги опять оказались в проходе. Стюардесса вернулась.
– Сэр, – сказала она. – Во время взлета проход должен оставаться свободным.
Он подобрал ноги.
– Извините, – сказал он.
Она ушла, и через некоторое время он снова стал засыпать. За окном над плоским серым ландшафтом лежал туман, так что земля сливалась с пасмурным небом едва различимыми горизонтальными полосами, напоминая море. В переднем ряду разговаривали мужчина и женщина. Так грустно, сказала женщина, и мужчина вздохнул в ответ. Это действительно очень грустно, повторила она. В проходе, застеленном ковролином, послышались приближающиеся шаги, и у кресла вновь появилась стюардесса. Она положила руку на плечо моего соседа и потрясла его.
– Боюсь, мне придется попросить вас убрать ноги с прохода, – сказала она.
– Извините, – сказал мужчина. – Похоже, я всё время засыпаю.
– Мне придется всё-таки попросить вас не засыпать.
– Я совсем не спал прошлой ночью, – сказал он.
– Боюсь, это не моя проблема, – сказала она. – Загораживая проход, вы подвергаете опасности других пассажиров.
Он потер лицо и сменил позу. Вытащил телефон, проверил его и положил обратно в карман. Она ждала, наблюдая за ним. В конце концов, будто удовлетворившись тем, что он действительно ей подчинился, она ушла. Он покачал головой и пожал плечами, будто выражая непонимание перед невидимой аудиторией. Ему было за сорок, лицо его было одновременно красивым и заурядным, а высокую фигуру облачал чистый, выглаженный, ничем не примечательный выходной костюм делового человека. На его запястье были тяжелые серебряные часы, а на ногах блестящие и, похоже, новые кожаные ботинки; его образ внушал безликую и условную мужественность, как солдатская форма. К этому времени самолет продвинулся в очереди и медленно поворачивал по широкой дуге в сторону взлетной полосы. Туман сменился дождем, и капли стекали по стеклу иллюминатора. Мужчина устало посмотрел на блестящую взлетную полосу. Грохот двигателей нарастал, самолет наконец устремился вперед и затем, трясясь и дребезжа, стал подниматься через слои толстых ватных облаков. Еще какое-то время в разрывах серой пелены под нами виднелась унылая зеленая сеть полей с похожими на кубики домами и островками деревьев, пока облака полностью не скрыли их. Мужчина еще раз глубоко вздохнул, и через несколько минут его голова склонилась к груди: он снова задремал. В салоне загорелись лампы и раздался звуковой сигнал. Вскоре у нашего ряда появилась стюардесса и встала там, где спящий мужчина снова вытянул ноги в проход.
– Сэр? – сказала она. – Извините?
Он поднял голову и недоуменно осмотрелся. Увидев стюардессу, стоящую перед ним с тележкой, он медленно, c усилием убрал ноги, чтобы она могла пройти. Она смотрела на него, поджав губы, ее брови поднялись дугой.
– Спасибо, – сказала она, почти не скрывая сарказм.
– Это не моя вина, – сказал он ей.
Она бросила на него взгляд из-под густо накрашенных ресниц. Взгляд был холодным.
– Я просто пытаюсь выполнять свою работу, – сказала она.
– Я понимаю, – ответил он. – Но это не моя вина, что кресла расположены слишком близко.
