Вообще, Сэм Хорвард сообразительный парень, но похоже, что с утра он перекурил какой-то дури или выпил лишнего, потому сидел и трясся как заведённый двигатель. Правда, на улице холодновато — мороз ударил не по сезону. Но что Сэму до этого мороза? К тому же трясётся он не на улице, а дома, и не от холода, а от страха.
Дом Сэма (и родителей) удобно располагался на самой окраине кладбища, к тому же смотрелся на фоне многочисленных могил очень даже неплохо: что-то вроде жутковатого дома — пристанища разной нечисти из фильма ужасов. Но Сэму это нравится, ведь только после огромного пустыря начинается город. А как иногда приятно побыть одному дома и послушать кладбищенскую тишину: «А вдруг чего-нибудь услышу», — мечтал он, поскольку кошмарные истории о «подъёме усопших из своих мест погребения» давно остаются его любимой темой. А поскольку нынешний День Всех Святых выпадал как раз на пятницу тринадцатого, то от ужаса в голове у Сэма происходило чёрт знает что.
Медленные шаркающие шаги доносились из самой глубины кладбища, а когда они внезапно притихли, то Сэм решил, что один из вампиров (желающий навестить парня), в это время поднялся в воздух и левитирует, для того чтобы Сэм не слышал; чтобы воспользоваться ситуацией, не заставляя парня беспокоиться, внезапно постучавшись в дверь; он ведь не знает, что его шаги уже услышаны. А затрясся парень с тех пор, как стук в дверь раздался только первый раз.
После некоторого промежутка времени послышались повторные пять ударов в дверь — прозвучали они намного настойчивее первых.
«Сейчас он начнёт дверь ломать, — решил Сэм. — Что же мне выдумать?.. А если этот ублюдок…»
Размышления его прервал глухой хрип:
— Сэм, я знаю, что ты дома. Не дури, лучше по-хорошему открывай, а то я…
— Кто ты? — перебил его Сэм.
— Открой и увидишь, — загадочно ответил замогильный голос.
— Иди к чёрту! — нервно крикнул Сэм, а сам незаметно полез за распятием.
— Слушай, приятель! — повысил он голос, — сейчас твоя дверь вылетит как футбольный мяч!
На всякий случай Сэм встал и приготовил молоток для вбивания осины в сердце вампира.
— Считаю до трёх, — предупредил его замогильный голос и сразу начал: — раз…
— Ты, ублюдок! — заорал на него Сэм, тоже предупреждая, — я ведь тебя прикончу! Зачем зря дверь ломать?
— …два…
— Какого чёрта ты…
— Три! — перебил тот его залпом, за которым последовал удар в дверь (похоже, что ногой), но тщетно для своего замысла.
— Ты откроешь, чёрт тебя дери, или нет? — орал ему тот же голос.
— Хорошо, — согласился Сэм, — я открываю, только ты отойди подальше, чтоб я слышал, — и подошёл к двери. Ему не хотелось, чтобы этот придурок выломал дверь.
Кажется, тот отошёл. И Сэм резко повернув ключ отскочил в сторону.
— Открыто.
Теперь он мог надеяться только на свой кол с молотком и распятием на шее.
Дверь открывалась медленно-медленно, а сквозь скрип несмазанных шарниров слышался всё тот же предупреждающий замогильный хрип:
— Я смотрю, ты собрался немного пошутить? — вспомнил он о его предупреждении: «я ведь тебя прикончу!» — Лучше и не старайся. Те, кто меня послал, шуток не понимают.
— Скажи, что ты хочешь, — потребовал Сэм.
— Передать кое-что надо.
— Передавай за дверью и уходи!
— Передать-то не слово, — засмеялся он, — а вещь.
— Положи свою вещь и можешь быть свободен.
— Вещица-то тяжёлая. Может, поможешь?
— А далеко идти помогать?
— Да рядом, на кладбище.
— Ну и пусть она там остаётся, потом заберу с кем-нибудь.
— А найдёшь?
— Не беспокойся.
— Да ты ведь не знаешь, где она.
— Приятель, я на этом кладбище каждую пылинку знаю, так что…
— Ну конечно, — перебил он его, — так тебе и каждому желающему положат её на виду.
— Слушай, давай ты мне расскажешь, где эта вещь находится, — предложил он последнюю версию, чтобы поскорее отвязаться от этого неопознанного типа. — Что хоть за вещь?
— Хорошая вещь, тебе понравится. Ну идёшь, нет? А то я не могу тебе популярно объяснить, где она находится.
— А ты можешь популярно объяснить, кто тебя послал?
— Так ты и не догадался ещё?!
— Так ты от… — у него аж дух перехватило. Он узнал голос этого парня (за два года всё позабывал), ведь два года назад его приговорили к смертной казни и с тех пор Сэм ни разу не видел свирепое лицо этого парня, произносившего слова словно из могилы, по имени Джеймс Уоррен, кроме как на фотографии, сидящего на электрическом стуле.
Теперь Сэм вполне мог согласиться, что День всех святых вступил в свои права.
— Ну как, дошло? — поинтересовался Уоррен из-за двери. — Так что оставляй свои шутки и выходи.
— Испугал, что ли? — засмеялся Сэм, обыгрывая свой внезапный испуг. — Мне плевать, откуда ты взялся, но с тобой идти я никуда не собираюсь.
— Ну тогда я зайду, — пробормотал он какой-то угрозой.
— Заходи, — безразлично произнёс он, с надеждой взглянув на свои «инструменты».
Сэм даже знать не знал, что, если вампиру не сказать «заходи», то он может простоять под дверью целую вечность и уговаривать, чтоб его впустили.
А когда из-за полуоткрытой двери вышел здоровенный парень и взглянул на его «инструменты», то захохотал что есть силы. Скорее всего, старался так выглядеть.
