Агата Кристи
Кража в один миллион долларов
— Боже мой! — воскликнул я однажды утром, откидывая в сторону газету. — Сколько раз за последнее время сообщали о похищении облигаций! Послушайте, Пуаро, давайте оставим на время разговоры о том, как надо раскрывать преступления, и займемся этим на практике.
— Мой дорогой Гастингс, вы попали в самую точку, — сказал Пуаро и рассмеялся. — Вот, взгляните на это последнее сообщение, — продолжал он. — Облигации Либерти стоимостью в один миллион долларов, которые Англо-Шотландский банк послал в Нью-Йорк, исчезли на борту «Олимпии» самым удивительнейшим образом. Ах, если бы не mal de mer[1],— мечтательно пробормотал Пуаро, — я бы с удовольствием отправился в путешествие на одном из этих лайнеров.
— Конечно, — подхватил я с воодушевлением, — некоторые из них — настоящие дворцы с бассейнами, кинозалами, ресторанами, пальмами, оранжереями, иногда даже трудно поверить, что ты находишься в море.
— Что касается меня, то я никогда не забываю, что нахожусь в море, — печально сказал Пуаро. — Все те развлечения и удобства, которые вы сейчас перечислили, Гастингс, меня нисколько не интересуют. Но представьте себе, сколько великих людей путешествуют инкогнито в этих плавучих дворцах! Среди них наверняка можно встретить и гениев преступного мира.
— Так вот что вас заботит, мой дорогой Пуаро, — рассмеялся я. — Вы хотите скрестить шпаги с человеком, укравшим облигации Либерти.
Наш разговор прервала хозяйка.
— Мосье Пуаро, — сказала она. — Вас хочет видеть какая-то дама. — И подала визитную карточку, на которой было написано: «Мисс Эсме Фаркуар».
Оглядев комнату, Пуаро нырнул под стол, поднял валявшийся на полу обрывок бумаги и аккуратно положил его в корзину для бумаг. После этого он жестом попросил хозяйку пригласить даму.
Через минуту в гостиной появилась очаровательная девушка лет двадцати пяти, изысканно одетая и с приятными манерами. Меня поразили ее большие карие глаза и безупречная фигура.
— Не угодно ли присесть, мадемуазель, — галантно предложил Пуаро. — Позвольте представить вам моего друга капитана Гастингса, который иногда помогает мне в решении некоторых проблем.
— Боюсь, мосье Пуаро, что я пришла к вам с очень большой проблемой, — сказала девушка, грациозно поклонившись мне и усаживаясь в кресло.
— Мы вас внимательно слушаем, мадемуазель, — сказал Пуаро.
— Вы, наверное, уже читали об этом в газетах, — продолжала девушка. — Я имею в виду пропажу облигаций Либерти на пароходе «Олимпия».
Мы с Пуаро переглянулись. Заметив промелькнувшее изумление на лице Пуаро, она сказала:
— Вы, конечно, спросите, что меня связывает с таким серьезным учреждением, как Англо-Шотландский банк? С одной стороны — ничего, с другой стороны — все. Я обручена с Филипом Риджуэем.
— A-а!.. И Филип Риджуэй?..
— Да, Филип Риджуэй был ответственным за доставку облигаций, которые украли в Нью-Йорке, — продолжала девушка. — Его прямо не обвиняют в пропаже, но он ужасно переживает. Его дядя уверен, что Филип проговорился кому-то, что повезет облигации. Боюсь, его карьере пришел конец.
— А кто его дядя?
— Один из генеральных директоров Англо-Шотландского банка, — ответила девушка. — Его зовут Вавасор.
— Мисс Фаркуар, — попросил Пуаро, — расскажите мне, пожалуйста, обо всем подробно и по порядку.
— Я попробую. Как вы знаете, Англо-Шотландский банк захотел увеличить объем своих кредитов в Америке и для этой цели решил выпустить заем облигаций Либерти более чем на миллион долларов. Мистер Вавасор выбрал для доставки облигаций в Нью-Йорк своего племянника. Филип много лет занимает место поверенного в банке и хорошо знаком со всеми операциями банка в Нью-Йорке. «Олимпия» отплывала из Ливерпуля двадцать третьего, и облигации были переданы Филипу утром перед отплытием генеральными директорами банка Вавасором и Шоу. Облигации пересчитали в присутствии Филипа, сложили в пакет, опечатали и сразу же заперли в саквояж.
— Саквояж был с обычным замком? — спросил Пуаро.
— Нет, мосье Пуаро, — ответила девушка. — Генеральный директор Шоу настоял, чтобы в саквояж был вставлен специальный замок фирмы Хаббс. Как я уже сказала, Филип уложил пакет на дно саквояжа. Пакет похитили за несколько часов до прибытия парохода в Нью-Йорк. На пароходе сразу же был проведен самый тщательный обыск, но безрезультатно. Облигации будто растворились в воздухе.
Пуаро иронически ухмыльнулся.
— Но они же не растворились, мадемуазель, потому что, насколько мне известно, облигации были распроданы мелкими партиями буквально через полчаса после прибытия «Олимпии».
Девушка смущенно молчала.
— Что ж, большое спасибо за рассказ, мадемуазель, — сказал Пуаро, — а теперь мне нужно повидаться с Филипом Риджуэем.
— Я как раз собиралась предложить вам пойти со мной на ленч в ресторан «Чеширский сыр». Там будет и Филип. Правда, он не знает, что я обратилась за помощью к вам.
Мы с Пуаро сразу же согласились, остановили такси и отправились в ресторан.
Филип Риджуэй был уже там и весьма удивился, увидев свою невесту в обществе двух незнакомых мужчин. Он оказался приятным молодым человеком, высоким и подтянутым, с висками, уже тронутыми сединой, хотя на вид ему было не больше тридцати.
