Володя Никитин вернулся из командировки ночью и поэтому появился в (редакции только после обеда. Сдав написанную статью в секретариат, он вышел в коридор и сразу же столкнулся с заведующим отделом науки и техники Тепляковым. Это был маленький, необыкновенно подвижный человек.
— Привет, Никитин! — обрадованно воскликнул Тепляков. — С приездом. Что, уже сдал материал? Чудесно! И уже освободился?
— Не совсем, — осторожно ответил Володя. У него не было спешных дел, но он опасался подвоха.
— Слушай, старик, выручай. На тебя вся надежда. Зайдем-ка ко мне.
Они вошли в узкий кабинет Теплякова, заваленный чертежами, диаграммами и непонятными моделями. В углу поблескивал массивный шкаф из металла и пластмассы, электронный «редактор». Смотреть на эту новинку в первое время сбегались все сотрудники. Впрочем, Тепляков не очень доверял машине в литературных делах и рукописи предпочитал править сам. Робот ему был нужен только как иллюстрация неограниченных возможностей науки.
— Садись, — любезно указал Тепляков на кресло.
— Спасибо, я уже насиделся.
— Садись, садись, когда старшие говорят!
Володя уловил в шутливом тоне нотки раздражения и вспомнил, что маленький Тепляков не любит, когда перед ним маячит какая-нибудь рослая фигура.
— Понимаешь, какая штука, — начал заведующий, по привычке ловко подбрасывая какую-то пластмассовую деталь. — Дело вот в чем. Я знаю, ты космосом интересуешься...
Володя, как и многие журналисты, давно мечтал о возможности отправиться специальным корреспондентом в космический рейс. Но он, конечно, понимал, что это почти несбыточно. И все же при последних словах Теплякова сердце усиленно забилось. Неужели?
— Понимаешь, наши все сейчас в разгоне, а мне надо бежать по делу. Редактор посылает, никак нельзя отказаться. А тут, как нарочно, на два часа назначена встреча с Дроздовым из Комитета по освоению космоса. Надо побеседовать с (ним и получить материал. Он сам говорил, что у него любопытные факты. Выручишь, а? Неудобно же подводить профессора!
«Дурак, — невесело подумал о себе Володя. — Так тебя и позвали в полет. Держи карман. А этот друг хочет, небось, подсунуть мне нудную статейку о влиянии космической радиации на прошлогодний снег...»
— Я же не успею подготовиться к беседе, — хмуро ответил он.
— Голубчик, тут не надо никаких специальных знаний. Он все сам расскажет. Я мог бы поручить это даже стенографистке («спасибо за честь!» — еще более мрачно подумал Володя), но, понимаешь, неудобно все-таки. К тому же ехать никуда не придется. Поговорите прямо по видеофону. Одно удовольствие, правда?
Володя вздохнул. Ему не очень хотелось готовить этот материал, но подводить Теплякова тоже не стоило. Парень он хороший, хотя многие с ним и не ладят.
— Сделаю, — сказал он. — А потом — прямо в текущий?
— Можно сдать и завтра. На подробности не скупись. Поговоришь с профессором, он тебе подскажет, к кому обратиться.
— Ты все-таки скажи, о чем пойдет речь.
— Понимаешь, готовится новая лунная экспедиция...
— И что же? — заинтересовался Володя.
Тепляков понимающе улыбнулся.
— Должен тебя разочаровать. Журналистов они брать не будут. Но разве не интересно поговорить с теми, кто полетит? Представляешь, можно написать о том, что чувствуют сейчас космонавты, чем они занимаются... Лирики подбавь. У тебя это получается.
— А говорил, что нужно только поговорить с Дроздовым.
— Ты же сам не захочешь ограничиться одной беседой. Соберешь материал помаленьку и сможешь такую серию репортажей дать! Да ты что хмуришься, чудак? Ему, можно сказать, повезло, а он недоволен. Учти, я сам хотел этим заняться, да вот видишь, не получилось...
— Сколько завтра сдавать строк? — осведомился Володя без всякого энтузиазма.
— На твое усмотрение. Не меньше двухсот, — весело сказал Тепляков, подбрасывая свою деталь к самому потолку. — Я всегда говорил, что ты настоящий журналист!
Неуклюжая похвала не обрадовала Володю. Он молча пошел из кабинета, на ходу доставая блокнот.
Опытные журналисты пользовались видеофоном для бесед не часто. К его услугам прибегали лишь в том случае, когда требовалось срочно получить интервью от очень занятого человека. «Настоящий материал по видеофону не получите, — частенько говорил редактор. — Помните старую истину: журналиста ноги кормят».
И хотя многие молодые работники находили, что беседовать с людьми, не выходя из редакции, — дело очень приятное, им частенько приходилось отправляться на места. Что поделаешь сидя в кресле, настоящую жизнь не увидишь...
Ровно в два часа Володя набрал номер, который дал ему Тепляков. Экран осветился. Голубой туман рассеялся, и перед Володей появилось лицо Дроздова.
Он ожидал увидеть почтенного седобородого старца. Но профессор оказался моложавым плечистым человеком с живописной копной русых волос. Лицо его показалось Володе очень знакомым. В конце беседы он вспомнил, что Дроздов — участник знаменитой третьей лунной экспедиции и в свое время его портреты обошли страницы всех газет.
Профессор приветливо поздоровался с Володей.
— Должен перед вами извиниться, — начал он. — Moe время сейчас очень ограничено. Поэтому начну без предисловий. Если что будет неясно — задавайте вопросы.
