Я скучаю по своему боссу.
Прошел почти год с тех пор, как я помогла ему умереть, и все это время я оставалась единственным профессиональным чародеем в городе Чикаго.
Ну ладно. По правде говоря, официально я не чародей. Я все еще ученица. И никто мне не платит, если не считать бумажники и другие ценности, которые я иногда забираю у мертвецов, так что я скорее любитель, чем профессионал. И у меня нет лицензии частного детектива, какая была у моего босса, или рекламы в телефонной книге.
Но я все еще здесь. Я не так сильна, как он, и не настолько хороша, как он. Остается лишь надеяться, что моих способностей хватит, чтобы справляться с возникающими проблемами.
Так или иначе, но сейчас я смываю кровь в душе Уолдо Баттерса.
В последнее время я в основном живу под открытым небом, что не так ужасно летом и в начале осени, как в период арктического холода прошедшей суперзимы. С тем же успехом можно спать на тропическом пляже. И все же мне не хватает регулярного доступа к водопроводу, и Уолдо пускает меня помыться всякий раз, когда возникает необходимость. Я сделала воду максимально горячей и почувствовала, что я в раю. Это был обжигающий рай, но все же рай.
За несколько секунд пол в душе стал красным, но довольно быстро порозовел, когда я смыла большую часть крови. К счастью, не моей крови. Банда приспешников «Фомора» уносила пятнадцатилетнего мальчика в сторону озера Мичиган. Если бы они туда добрались, его бы ждала судьба более страшная, чем смерть. Я вмешалась, но ублюдок Слухач перерезал мальчику горло, чтобы не отдавать мне свою добычу. Я попыталась его спасти, когда Слухач с дружками бросились бежать. У меня не получилось. Я осталась с ним и почувствовала все, что происходило в его душе: смятение, боль и ужас, когда он умирал.
С Гарри ничего подобного не случилось бы. Он бы спас мальчишку. Разделался бы с приспешниками «Фомора», как с кеглями в боулинге, поднял бы его, точно герой сериала, и отнес в безопасное место.
Мне очень не хватает моего босса.
Я намылилась изо всех сил. Наверное, я плакала. Тогда, месяцы назад, я обошлась без слез, но иногда я даже не замечаю, как они начинают литься. Я стояла под горячим душем, с наслаждением позволив воде омыть мое тело, и наконец почувствовала себя чистой — ну хотя бы физически. Шрам на ноге от пули все еще оставался заметным, но его цвет изменился от пурпурно-красного к сердитому розовому. Баттерс сказал, что через пару лет он исчезнет. Я уже снова могла спокойно ходить, если избегала уж очень серьезных нагрузок. Но, проклятие, моим ногам и некоторым другим местечкам пришла пора возобновить знакомство с бритвой, даже с учетом того, что я блондинка.
Я намеревалась их игнорировать, но уход за собой помогает сохранять хорошее настроение. В здоровом теле здоровый дух — и все такое. Я не дура и понимаю, что в последнее время далеко не всегда была на уровне. А посему моя мораль нуждалась в любой поддержке. Я наклонилась и взяла розовую пластмассовую бритву Энди, решив, что расплачусь с подружкой-оборотнем Уолдо потом.
Я закончила бриться как раз в тот момент, когда из душа полилась холодная вода, и вытерлась. Мои вещи неопрятной грудой валялись возле двери — кое-что купленное на распродаже в Биркенстоксе, старый нейлоновый рюкзак и залитая кровью одежда. Значит, еще один комплект отправится в помойку. Мои сандалии оставили следы на месте, где умер мальчик, так что придется избавиться и от них и наведаться в какой-нибудь магазинчик подержанной одежды, если в ближайшем будущем ничего не изменится. При обычных обстоятельствах это меня бы порадовало, но сейчас заниматься покупками совсем не хотелось.
Я наклонилась, чтобы подобрать упавшие волоски и все остальное, когда в дверь кто-то постучал. Я продолжала разглядывать пол. При моей работе враги могут сделать с тобой кошмарные вещи, если им удастся завладеть частичками твоего тела. Не убирать за собой равносильно тому, чтобы с расстояния в двадцать кварталов предложить кому-нибудь вскипятить твою кровь. Нет, большое спасибо.
— Да? — ответила я.
— Послушай, Молли, — сказал Уолдо. — Тут… кое-кто хочет с тобой поговорить.
Мы с ним заранее условились о многих вещах. Если он использовал слово «чувство» в любой из своих фраз, это означало, что за дверью меня поджидает опасность. А если его не было, значит, и опасности нет — или он не в состоянии ее увидеть. Я надела браслеты и кольцо и спрятала оба магических жезла так, чтобы иметь возможность выхватить их без малейшей задержки. Только после этого я начала одеваться.
— Кто? — спросила я.
Уолдо очень старался говорить спокойно, когда находился рядом со мной. И я ценила его усилия. Он был очень милым.
— Она говорит, что ее зовут Жюстина. Утверждает, что вы знакомы.
Я знала Жюстину. Она была рабом вампиров Белой Коллегии. Или личным помощником одного и подружкой другого. Гарри всегда тепло о ней отзывался, хотя вел себя как самый настоящий бестолковый идиот, когда дело доходило до женщин с потенциалом стать принцессой, которой грозит опасность.
— Если бы он был здесь, — пробормотала я себе под нос, — он бы ей помог.