Уже час они сидели в условленном месте. Машина прижалась к краю дороги, скрытая высокими, похожими на грибы соснами. Здесь находилась парковочная площадка, которую позже, когда солнце поднимется выше, займут любители игры в теннис. Как они и надеялись, место было тихим и неприметным, поскольку основной поток машин шел по другой стороне дороги.
Здесь они оказались не случайно — в таких делах не бывает ничего случайного, спонтанного и незапланированного. В течение двух недель пришлось объезжать все тихие улочки в округе, наблюдая, запоминая, сопоставляя, принимая или отвергая различные варианты, заменяя их новыми, чтобы иметь максимум преимуществ в случае чего. Они должны были учитывать и возможность неудачи и подготовить вариант на этот случай. В общем, выбирали место до тех пор, пока оно не устроило всех, потом доложили куда следует. Вчера утром сюда приезжал еще один человек, он выслушал их, кивнул головой и даже похлопал по плечу, выразив этим свое согласие.
Итак, засада подготовлена, капкан расставлен, веревка натянута. Сидевшие в машине, не отрываясь, следили за стрелками на своих наручных часах со сверкающими хромированными корпусами и гадали, будет ли их жертва пунктуальной или опоздает.
Дорога впереди машины взбегала к небольшому холму и там соединялась с широкой автострадой с шестью полосами для движения в обоих направлениях. Это было примерно в двухстах пятидесяти ярдах от места, где они находились. Здесь, под соснами, дорога была тенистой и даже мрачноватой, на ее поверхности темнели рытвины, заполненные дождевой водой. У жертвы не было никаких шансов быстро проскочить это место на своей машине. Ведь он будет беречь обшивку своего драгоценного «мерседеса» и потому поедет со скоростью максимум тридцать миль в час, стараясь избежать неприятностей на этих ухабах. И вряд ли у него возникнут какие–нибудь подозрения.
Машина, в которой сидели притаившиеся мужчины, была украдена три недели назад у отеля в Анцио, городке к югу от Рима. К тому моменту, когда пропажа обнаружилась и полицией был объявлен розыск, у «альфетты» были уже другие номера, снятые с машины из Ареццо, с севера. Номера эти принадлежали автомобилю марки «мирафьори фиат». Расчет был на то, что сочетание краденой машины и краденых номеров — слишком сложная комбинация для обычной полицейской проверки. Документы же о страховке и уплате налога были выправлены специалистом по таким делам.
В машине сидели трое брюнетов с гладко зачесанными волосами, что выдавало в них выходцев с самого юга Апеннинского полуострова, из Калабрии, сурового горного края. Эта работа была для них своеобразной игрой. Они обладали богатым опытом в таких делах. Проведя операцию захвата в каком–нибудь большом городе, они вновь возвращались к себе в горы, к своим семьям, недоступные и неизвестные полицейским компьютерам. Воздух в машине был круто напоен ароматом крепких сигарет, которые они беспрерывно курили, поднося их ко рту своими грубыми пальцами с рубцами от работы поздно на поле.
С табаком смешивался перегар от ночной дозы крепкого пива. Все трое были средних лет. У одного из них, того, что сидел за рулем, волосы все время падали на лоб, несмотря на бесконечные попытки усмирить их с помощью расчески. Виски другого, сидевшего рядом были уже совсем седыми. Третий, на заднем сиденье, отличался огромным брюхом, которое перевешивалось через брючный ремень.
По мере того, как время приближалось к семи тридцати, разговор в машине становился все тише. Да и говорить было не о чем. Они затаили дыхание. Тот, что сидел сзади, достал из сумки, стоявшей у него между ног, маски: они сделали их из чулок, купленных накануне в универмаге, ножом проделав отверстия для глаз и рта. Молча передав маски двоим, сидевшим впереди, он снова полез в сумку. «Беретта» со вздернутым дулом предназначалась для водителя, хотя оружие ему вряд ли было нужно, его дело было вести машину. Для себя и третьего пассажира пузатый достал из сумки толстые, короткие стволы автоматов, сразу сделавшиеся стройнее, когда он прикрепил к ним рукоятки с магазинами. Тишина в машине прерывалась лишь тяжелым металлическим клацаньем заряжаемого оружия. Наконец из сумки был извлечен молоток со сверкающей лаком рукояткой из новенького дерева и стальным блеском тяжелой головки.
На этот раз им предстояло похищение мужчины их возраста, их комплекции, их сноровки. Это будет потяжелее, чем в прошлый раз, когда они украли ребенка — обычного мальчишку, в тот момент, когда он ковылял в детский сад со своей няней-негритянкой. Она вскрикнула, увидев их, эта черная сука, и забилась в судороге на тротуаре, как собака. Они подбежали к ребенку, а этот сопляк даже не сопротивлялся, он сам почти побежал к машине вместе с ними. Машина простояла в общей сложности не больше пятнадцати секунд, и они уже снова ехали, бросив ребенка на пол между сиденьями, подальше от любопытных глаз. И только пронзительные вопли девчонки говорили о том, что что–то произошло. Родители выложили двести пятьдесят миллионов. Тихо, мирно, без полиции и карабинеров. Они все сделали так, как им велели. За деньгами съездили к дедушке в Геную. Это был классический случай, идеальный вариант. Все прошло так, как они и запланировали. Деньги были выплачены банкнотами по пятьдесят тысяч лир. Ни один человек в униформе даже не появился в поле зрения. Но как все пройдет сейчас, неизвестно — может, он начнет стрелять, а может, окажется слабаком. Пузатый на заднем сиденье держал молоток, поглаживая его головку. Они думали о том, как встретит их Большой, если произойдет какой–нибудь сбой, и их машина вернется пустой. Или если деньги не будут выплачены... С их стороны ошибка невозможна, даже вероятность ее исключается... Этот подонок Большой снимет с них шкуру. Из необъятных штанов пузатого послышалось какое–то урчание, потом они услышали сигнал. Толстяк изогнулся дугой, вся его туша напряглась, и он вытащил радиопередатчик. Настроившись на нужную волну, он поднес аппарат к лицу. Раньше они таких штук не использовали, но время идет вперед.
